– Я очень его уважаю, – сказала я наконец. – Дмитрий Александрович – выдающийся человек. Сильный, умный, целеустремленный. Рядом с ним я чувствую себя… защищенной.
– Защищенной? – переспросил Владислав Николаевич с усмешкой. – Интересный выбор слов.
– Я имею в виду… – я искала правильные слова, – что он дает мне ощущение стабильности. Уверенности в завтрашнем дне.
– А любовь? Вы любите его?
Проклятье. Прямой вопрос, на который нужно дать прямой ответ.
– Да, – сказала я твердо. – Я его люблю.
Владислав Николаевич внимательно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на сына.
– А ты, Дмитрий? Что ты чувствуешь к этой девушке?
– То же самое, – ответил Дмитрий без запинки. – Иначе я бы не делал предложение.
– Понятно. – Владислав Николаевич встал. – Прошу к столу. Пообедаем и поговорим еще.
Столовая поражала размерами. Длинный стол, за которым могли разместиться человек двадцать, роскошная сервировка, букеты цветов. Но атмосфера была холодной, официальной.
Мы сели – Владислав Николаевич во главе стола, Дмитрий и я по бокам от него. Появились официанты, начали подавать блюда.
– Итак, Кира Андреевна, – продолжил разговор хозяин дома, отрезая кусок мяса с хирургической точностью, – чем вы смогли заинтересовать моего сына, кроме очевидных внешних данных?
Вопрос прозвучал как пощечина. Я почувствовала, как вспыхнули щеки, как в груди поднялась волна унижения и злости. Он говорил со мной как с проституткой, пришедшей торговать своим телом.
– Отец… – начал Дмитрий предупреждающим тоном, но Владислав Николаевич даже не посмотрел в его сторону.
– Что "отец"? – холодно переспросил старик. – Я имею право узнать о будущей невестке все, что меня интересует. Особенно о ее… квалификации.
Последнее слово он произнес с таким презрением, что у меня пересохло в горле. Я собиралась ответить – резко, с достоинством, показать этому тирану, что не позволю себя унижать. Но что-то в интонации заставило меня задуматься.
Он испытывал меня. Проверял, сорвусь ли я, покажу ли слабость.
– Владислав Николаевич, – сказала я как можно спокойнее, стараясь, чтобы голос не дрожал, – я понимаю ваше беспокойство. Любой отец хочет знать, что его сын делает правильный выбор. И я готова ответить на ваши вопросы.
– Именно. И что же вы можете предложить Дмитрию кроме красивого лица?