Я кивнула и встала из-за стола. Дмитрий проводил меня взглядом – в его глазах читалось что-то похожее на извинение.
Меня провели в библиотеку, где я села в кресло у окна и попыталась успокоиться. Сердце колотилось как бешеное. Что сейчас происходит между отцом и сыном? Поссорились ли они из-за меня?
Через полчаса появился Дмитрий. Лицо его было непроницаемым, но я заметила напряжение в плечах.
– Пора ехать, – коротко сказал он.
Мы попрощались с Владиславом Николаевичем. Он был подчеркнуто вежлив, но холоден.
– Рад был познакомиться, Кира Андреевна, – сказал он на прощание. – Надеюсь, мы еще увидимся.
В машине мы долго ехали молча. Наконец я не выдержала.
– Я все испортила, да? – тихо спросила я.
Дмитрий удивленно посмотрел на меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Поссорила вас с отцом. Вы защищали меня, а я…
– Кира, – прервал он меня. – Ты отлично держалась. Спасибо.
– За что?
– За то, что не дала ему затоптать себя. За то, что осталась собой.
Я посмотрела на него с удивлением. В его голосе впервые за все время знакомства не было стали.
– Но ведь теперь он не одобряет наш… брак.
– Одобряет, – усмехнулся Дмитрий. – Как ни странно, ты ему понравилась. Он ценит характер, даже если не признается в этом.
– Откуда вы знаете?
– Он сказал мне после твоего ухода. "Крепкая девочка. Не раскисает под давлением. Годится."
Я ошеломленно моргнула.
– Серьезно?
– Серьезно. – Дмитрий помолчал. – И спасибо за то, что не предала меня. Могла рассказать ему о контракте, выгородить себя. Но не стала.
Я пожала плечами.
– Мы же команда теперь, разве нет?
По дороге домой мы молчали, но молчание это было совсем другим. Не напряженным, а скорее… мирным. За окном мелькали огни Москвы, а я думала о том, что сегодня впервые за всю неделю Дмитрий показался мне не хозяином, который меня купил, а партнером.
И в его голосе впервые не было стали.
– Кира, – вдруг сказал он, не отрывая глаз от дороги.
– Да?
– Спасибо. За сегодня.
– За что именно?
– За то, что держалась достойно. За то, что не испугалась отца. За то, что… – он помолчал, – что не выдала наш секрет, даже когда он давил на тебя.
Я посмотрела на его профиль в свете уличных фонарей. Жесткие черты лица, сжатые губы, но в глазах что-то новое. Не холодность, а что-то более теплое.
– Мы же договорились, – просто сказала я. – Год – это год.