Танака издал звук, напомнивший смесь стонов, всхлипов и проклятий, и вылетел из кабинета, оставив за собой шлейф из документов, вьющихся в воздухе, как крылья чрезвычайно озадаченной курицы.
Тем временем, на промерзшем до треска берегу озера Хачиман, мэр Кацуxиро – человек, у которого моральный компас вращался как рулетка в казино – действительно «рыбачил».
Правда, под «легендарной форелью», о которой он без особой убедительности вещал своей слишком умной секретарше, скрывалась тепловатая банка дешевого пива, а собственно «рыбалка» сводилась к унылому забрасыванию лески в стоячую промерзшую лужу (сами жители называли её гордо – Озеро), пока сам мэр, свесивший пузо впереди себя, как разведывательный отряд, развалился на складной табуретке, и одной ласковой, маслянистой рукой теребя крайне приветливое бедро госпожи Мацуда – хозяйки местного кафе и производителя отменной квашеной капусты. И, по совместительству, обладательницы бюста, куда как более утешительного, чем любой надвигающийся бюрократический апокалипсис.
В то утро клевало одно – северный ветер. Но мэра это не смущало. Он уже поймал всё, что хотел: государственную дотацию, наивного бухгалтера, и, если слухи не врали, секретаршу, которая чересчур сообразительна для подобных мест.
Но когда отчаянный вопль бухгалтера эхом прокатился по льду, даже мэр начал подозревать, что в этом году «Битва при Бунъэй» может оказаться не победой, а капитуляцией.
Глава вторая
Как, мы уже заметили ранее, на берегу озера, где лёд был достаточно прочным, чтобы выдержать небольшой автомобиль, но абсолютно непригодным для нагрузки в виде муниципальной ответственности, мэр Кацуxиро сидел с видом человека, в жизни которого не случалось ни того, ни другого.
Его удочка – музейный экспонат ещё честных времён – уже безжизненно свесилась в прорубь, в то время как в другой руке он с почти религиозной преданностью сжимал ещё не замерзшую банку дешёвого пива. Рядом с ним гордо восседала госпожа Мацуда. Её щёки пылали краснее её же репутации, а бюст, как всегда, без стеснения заслонял всё обозримое будущее.
Она отхлебнула из своей банки и посмотрела на мэра взглядом, в котором в равных долях плескались нежность и подозрение.
– Ну что, Харуто, как твоя секретарша? Эта ваша мисс Токио. Странная она, правда?