Единственные признаки жизни в этом учреждении подавленного безразличия – это вконец отчаявшееся комнатное растение, и бухгалтерские отчеты, у которых, в отличие от растения, надежд не было с самого начала.
Хрупкое спокойствие этой почти спа-процедуры разрушилось, но не от привычного храпа мэра Кацуxиро, регулярно доносящегося из глубин его чиновничьей берлоги, и не от жалобного мяуканья полуголодного муниципального кота, а от взрывоподобного появления господина Хироси Танаки – муниципального бухгалтера, а куда более важно – тестя мэра, хоть и в маразме, но столь же незаменимого, как код замка на муниципальном сейфе.
Дверь, давно лишенная верхней петли и потому славящаяся оперным драматизмом входа, распахнулась с таким грохотом, словно за стеной началась артиллерийская дуэль. Пилочка госпожи Сато на секунду зависла в воздухе – как грациозная розовая запятая недоумения.
Господин Танака, с лицом, перекроившимся в гримасу паники, вперемешку с немытыми усами, напоминал испуганного хорька, которому впопыхах надели жилетку из бабушкиного сундука и страдавшего хроническими нервными приступами.
– Где мэр?! – взвыл он голосом, треснувшим как тарелка из дешевого фарфора. – Где этот бесполезный… зять, блядь… Ему звонят из Токио! Из Токио, понимаешь?! Всё срочно!
Аюми, не удостоив его даже беглого взгляда, прибавила громкость в телефоне. Голос бухгалтера стал уютно глухим – как пчела, бьющаяся в банке.
– Аюми Сато! Госпожа Аюми Сато! – захлопав по полу своими ботинками, Танака приплясывал, словно надеялся передать срочность ситуации через вибрацию досок. – Офис губернатора! Туристы! Богатые! Саудиты! Где он, этот долбаный мэр?!
Аюми наконец подняла взгляд. Её выражение напоминало энтомолога, впервые увидевшего таракана с тремя глазами. Она сняла один наушник с той степенной медлительностью, с какой женщины обучаются выслушивать мужчин, которые глупее офисного фикуса.
– Он на рыбалке, – произнесла она спокойно и холодно, как гладь декабрьского озера.
Танака уставился на неё, разинув рот, как будто она только что заявила, что мэр сбежал с моржихой.
– Что значит на рыбалке?! Сейчас?! Когда Токио на линии?! Когда саудиты летят?! Когда… такое…
Аюми пожала плечами, вернула наушник на место и продолжила педикюр.
– Сказал, нужно поймать что-то большое, и до ужина,– произнесла она, имея в виду, вероятнее всего, не рыбу, а похмелье или очередную любовницу.