Всадники спустились в низину у смрадного оврага. Их мучила жажда, но никто – ни кони, ни люди- не решился пить жёлтую тухлую воду. Нукеры спешились и повели лошадей под уздцы. Лощина, где они оказались, показалась им мёртвой и зловещей. Они пошли по каменистому берегу, не надеясь уже повстречать здесь живую душу и помышляя только о возвращении в лагерь. Гнилой ручей, питавший овраг, сделал вдруг крутой поворот в сторону каменной пещеры. На её пороге сидел мальчик, одетый в богатое персидское платье. Нукеры подошли поближе и увидели, что это был не мальчик, а безобразный карлик, с лицом таким же зелёным, как тина в овраге. Он не мигая посмотрел на них, и холод наполнил сердца воинов.
– Оставьте коней у входа и проходите внутрь, – приказал карлик. – Долго же я ждал вас! Вам оказана великая честь – я приглашаю вас на ужин. Вы наедитесь здесь до конца ваших жизней, а кому повезёт, – старик зло захихикал,– тот возвратится домой и расскажет близким об этом вечере.
Никто из нукеров не отважился спросить у карлика, кто он и что он делает один в этом пустынном месте. Они прошли в пещеру. Жилище карлика оказалось холодным гротом. В глубине его был виден крутой подъём из каменных ступеней, заканчивавшийся совершенно отвесной стеной, которая уходила вниз на бог весть какую глубину. Вдалеке, где-то у края подъёма, был слышен шум, как будто великан с грохотом швырял в бездну камни. Карлик поманил нукеров, и они пошли за ним по каменной лестнице. Они едва различали силуэты идущих впереди товарищей, – в пещере была непроглядная тьма. Неожиданно карлик остановился и отпрянул в сторону. Три нукера, шедшие следом за ним и так внезапно потерявшие его из виду, шагнули вперед и с криком упали в бездну, а карлик, вынырнувший из мрака, оглядел сбившихся в кучу на краю пропасти воинов и загнусавил:
– Не будем думать о них. Если они были храбрецами, Сульдэ уже принял их, и они вечно будут пребывать в его летучей рати, не видимой для живых. А если они лишь жалкие трусы, тем более не стоит их вспоминать! Их слабые тени будут блуждать по берегу сонного ручья, в тоске по живым и не принятые мёртвыми. Даже последняя степная крыса не позавидует им. А сейчас я приглашаю вас на ужин. Ведь вы, конечно, голодны.
Сказав это, старик ринулся на стоящих ниже нукеров, и те в ужасе побежали вниз по лестнице. Скудные отблески мерцающего света, шедшего из глубины грота, временами выхватывали их фигуры из мрака, создавая огромные тени на стенах, и пещера от этого казалась еще призрачней и ужасней.