Осенью на открытие охоты к нам в деревню приезжали разные охотники, даже прилетали на вертолёте и на одномоторном самолёте, который садился на плотном грунте озёрной песчаной отмели. Сбегалась вся деревня, не только ребятня. Как-то летом моего старшего брата Володю взяли в вертолёт, чтобы он показал лучшие места охоты. В деревне мы славились удачливыми рыбаками и охотниками. На Вовку мы смотрели с завистью. Но, вернувшись из полёта и уже выйдя из вертолёта, он коротко сказал: «Не понравилось, сильно трясёт и страшно». Ему было четырнадцать-пятнадцать лет.
Приехавшие на охоту располагались кто в палатках, а кто в стогах сена или в скирдах свежей соломы. Вскоре многие из них оказывались выпивши, и им было не до охоты. У них была своя радость. Мы же ловили рыбу сетями от трёх до пяти вёдер каждый день. Поставив сети вечером, утром мы уже снимали их и вывязывали рыбу. Всю рыбу передавали охотникам свежей или пластали её и тут же солили: клали в довольно большие углубления в песке ближе к воде, перекладывая солью, ограждая от стен камышом. Чтобы рыба от солнца не нагревалась в яме, тщательно накрывали сверху камышом. Перед возвращением домой охотники с удовольствием брали у нас и свежую, и солёную рыбу, которую мы выполаскивали в чистой воде и складывали в мешки или вялили, разбросав по траве.
Что касается озёрной дичи, то мы её настреливали каждый день по десять – двадцать штук. Иногда, как мы выражались, в «утиный год», было черно от гагар, особенно на озере Писарева. Это озеро было богато растительным кормом, так что по нему нельзя было плавать на лодке с мотором. Винт заматывался крепкой травой, росшей с самого дна озера. На своей долблёнке на вёслах мы особенно легко добывали чернедей, чирков и гагар-лысух, у которых мясо было диетическое, как у кур. Охотиться мы любили именно на озере Писарева. Плывя по ветру, почти не работая вёслами, мы постепенно притесняли птицу. Через некоторое время чернеди взлетали вертикально, и стрелять их было сложней. А гагары взлетали, разбегаясь против ветра, как самолёт, то есть нам навстречу. По-другому гагара не взлетает. В таком случае промахнуться было трудно.
Достаточно много дичи мы отдавали охотникам. Мы с удовольствием обслуживали их. Они, в свою очередь, не скупились на провиант. Капсулы, порох, дробь, пыжи, чучела, профили на гусей – всего этого у нас было в достатке. Мы были счастливы! У охотников мы не спрашивали об их счастье. Думаю, что они время потратили не впустую. Ведь все цели достигнуты: провиант использован, а дичи и рыбы полная кошёлка. А удовольствия от общения с природой каждый получил по мере своего аппетита, вкуса и количества спиртного. Каждый год нашего детства – это целая череда различных историй, которые вспоминаются как повесть о жизни детей, попавших в почти дикие условия существования и выживания.