Когда все формальности, необходимые для отъезда, были выполнены, я помогал Владимиру упаковывать вещи. Я не мог заставить себя посмотреть на его жену и обращаться к ней по имени. А он обыкновенно разговаривал, шутил. Что это? Мужество и самообладание или осознанное восприятие безысходности?
Много лет спустя, когда мне уже было под семьдесят, у меня тоже была диагностирована онкология. Тогда я понял, что, пока человек не окажется непосредственно у последней черты, он сохраняет оптимизм и надежду.
Глава 16. Пришла беда – открывай ворота…
В конце июля после скандальной переписки с заводом мне вернули ключи от моего склада с требованием сделать ревизию. А в конце августа после передачи деталей по гарантии и по заявкам предприятий на коммерческой основе шеф вызвал меня к себе.
– Жуков, ты так и будешь возить детали со склада неизвестно куда? Где мой интерес? – тихо и с акцентом на слове «мой», ломая в руках скрепку, спросил шеф.
– Леон Евсеевич, проверьте рекламации и заявки на запчасти. Всё сделано согласно инструкции, документы могу вам представить. Кстати, они были у вас на утверждении. А в делах с вашими интересами я участвовать не буду.
– Но ты тогда должен понимать, что ты мне здесь не нужен.
– Не нужен где – в кабинете, в «Техцентре», в Германии?
– Тогда ты поедешь домой в свою Сибирь.
– Леон Евсеевич, это раньше ссылали в Сибирь, теперь это обжитый край. Приличные люди живут там. Кроме того, у меня там дом, мать, семья, друзья. Домой я всегда рад поехать. Это для вас Сибирь может оказаться ссылкой.
– А ты за меня не беспокойся. Смотри, твоё дело. Ты не хотел жить по-человечески, а на мои кандалы ещё не добыли металл, – скрепка в руках шефа превращалась в замысловатую фигуру.
– Почему вы решили, что меня откомандируют? Ведь завод меня не отзывает, а срок у меня заканчивается в мае следующего года. Грехов за мной не числится, чем мой отъезд обоснуете? – спросил я.
– Грехи у тебя есть, и ты о них узнаешь в ближайшее время. – Шеф бросил изуродованную скрепку в пепельницу. – В ноябре сдашь все дела новым представителям заводов. – Голос его стал твёрдым, победоносным, выражавшим несомненное превосходство.
Я вспомнил тот день, когда нас посещал с инспекцией московский гость и как тогда тряслись пухлые щеки шефа. Как меняются люди, приобретая уверенность авторитетом кресла.