Почти всё лето между десятым и одиннадцатым классом Макс провёл с родителями в Европе. Пока не наступила июльская жара, они умудрились одновременно взять отпуск и устроили отпрыску автомобильный круиз по Австрии, Венгрии и Италии. За три недели они проехали столько интереснейших мест, что к середине круиза голова Макса почти перестала вмещать новые впечатления. Когда же в конце августа, утомлённый последующим двухмесячным торчанием в Вене, он вернулся в Москву, Макс рассказывал бабушке не про Венецию, где целый день лил дождь и невозможно было протолкнуться сквозь толпы китайских туристов, а про ультрамариновую гладь озера Гарда, обрамлённую зубастыми предгорьями Доломитовых Альп, и про средневековую Равенну, с её древними базиликами и похожим на исполинский гриб Мавзолеем Теодориха.
Тогда-то, в последние дни своего последнего школьного лета, Макс снова отметил некоторые странности в поведении бабы Лены. Не вполне осознавая это, он привык к тому, что, будучи человеком науки, бабушка формулирует свои мысли развёрнуто и широко и уверенно оперирует сложными, сочинёнными и подчинёнными конструкциями. А тут вдруг она стала в них будто бы запутываться.
В один из этих дней Макс вернулся с прогулки в начале десятого вечера. Бабушка встретила его с напряжённым видом.
– Ба, что случилось? Вроде не поздно пришёл, – сказал он, покосившись на часы.
– Не поздно, не поздно, я не об этом сейчас.
– А о чём? – удивился Макс.
– Ты уже записался на подготовительные курсы?
– В Универе?
– Нет, в ГБУ «Жилищник».
Макс рассмеялся:
– Двадцать восьмое августа на дворе, там небось еще никто с пляжа не вернулся. В Универе, в смысле. В «Жилищнике»-то все трудятся, это понятно.
– Не обобщай. Я вот, например, вернулась. Вернее, и не уезжала никуда.
– Ну не все же такие хардворкеры как ты, ба, – сказал он с улыбкой и, наклонившись к ней, приобнял за плечи.
– Так, от темы не уходи, пожалуйста. Ты хотя бы позвонил им? Узнал, какие документы нужны?
– Ба, ну дай мне ещё хоть три денёчка догулять. Последние каникулы же ж.
– Вот именно! Не поступишь – и будут последние.
– Ну что ты так разволновалась на ровном месте? Чего не поступлю-то? Я разве тупой? У меня ж гены! Да и вообще, упёрлись мне эти курсы, я лучше олимпиаду затащу и без экзаменов поступлю.
– Максим, – она называла его полным именем только в случае повышенной серьёзности разговора. – Ты сейчас опять пытаешься оперировать терминами, в которых до конца не разобрался, что влечёт за собой выводы, не опирающиеся на… – тут она вдруг запнулась и замерла с озадаченным видом.