Обучение боевым искусствам – это не просто путь к овладению оборонительными навыками. Это становление личности. Ученики постигали не только искусство боя, но и искусство дисциплины, самоконтроля, ловкости ума и бесстрашия. Наши тренировки включали как физическое, так и духовное воспитание, которое превращало юнцов, улетевших из-под крыла матери, в истинных ассасинов, способных действовать незаметно и выполнять самые сложные миссии.
После тренировки мне хотелось высунуть наружу язык и замертво упасть на мокрую после дождя траву. Но я кое-как переставлял ноги, подходя к казарме. У деревянных дверей притаилась низенькая тень, сверкающая глазами – огнями.
– Лиона?
Из сумрака вышла моя незабудка, сжимая в руках плюшевого розового медведя.
– Что ты здесь делаешь? – осведомился я, поправляя сбившуюся копну каштановых волос.
Она опустила глаза, печально рассматривая туфельки и поёжилась. Ночью было холодно, а девчонка стояла в одном платье, которое нежданный порыв ветра мог снести вместе с ней.
Я скинул с себя чёрный плащ и укрыл её плечи.
– Спасибо.
– Так что ты тут забыла?
Я опустил на землю рюкзак, забитый промокшей потом одеждой. Даже распереживался, что незабудка могла учуять непривлекательный запах. Но она и глазом не моргнула.
– Я просто…
Вот и почему я стоял сейчас с ней? Почему я подпускал эту девчонку так близко к себе? Я бы мог спокойно пройти к себе и залечь спать. А вместо этого предпочёл мёрзнуть с ней под хлипким козырьком, не спасавшим от ледяных капель.
– Я просто всегда сюда выхожу, – всё-таки выдавила из себя незабудка и упрямо уставилась на меня.
– Зачем?
– Потому что мне тяжело привыкнуть ко всему этому. На свежем воздухе легче думается.
– Ты про интернат для юных ассасинов? – насмешливо уточнил я.
Лиона кивнула, робея передо мной.
– И почему же тебя так тревожит эта перемена? Разве ты здесь не по своей воле? – решился я запустить стрелу в яблочко. Слова Дрея всё ещё роились в моей голове.
– По своей, – не задумываясь отчеканила она.
– Так и что же?
Незабудка закусила губу, словно сдерживая в себе порыв рассказать мне всё, как есть. Для девчонки я был обычным сокурсником, с которым ей приходилось делить парту. С её стороны было бы безрассудно открываться мне.
Но она открылась.
– У меня не было выбора. Либо сюда, либо выходить замуж.