– Что? – У меня округлились глаза. Наверное, я слишком громко выкрикнул свой вопрос, так как незабудка даже покраснела.
– Да-да. Либо в школу, либо выходить за одного нелицеприятного юношу.
– А сколько тебе лет?
– Четырнадцать, – подтвердила она речи Дрея.
В Драконьем Хребте было нормальной практикой выдавать миловидных красавиц за престарелых лордов и графов с гнилыми зубами. Но так делали исключительно в знатных семьях. У всех тех, кто представлял средние ранги, такой возможности не было. Там, где я родился, было понимание любви. Мои мама и папа не представляли своей жизни друг без друга. И я знал, что когда-нибудь найду себе достойную жену, которую выберу сам.
Слова незабудки что-то задели во мне.
Как можно выдавать четырнадцатилетнюю дочь замуж?
– И ты сбежала?
– Да. Знала, что из школы ассасинов просто так не отчислиться, – улыбнулась она.
Это правда. Если уж ты осмелился ступить сюда, то перед тобой открываются два пути. Или закончить этот грёбанный интернат и стать воином по призванию, или умереть.
– Мне жаль, что тебе пришлось сделать такой выбор.
– Да ладно. Зато здесь много симпатичных парней, – искренне засмеялась незабудка.
И мне тоже стало весело. Впервые я слышал, как она шутит и радуется.
– Да. Красивые парни – это самый главный плюс. И важно то, что конкуренция у тебя здесь мизерная.
Не нужно было расспрашивать незабудку о её семье или деталях побега в школу. Свою боль она скрывала выученной до зубов улыбкой. Мне было приятно от того, что она решила доверить мне свой секрет.
– Пойдём внутрь. Ты наверняка замёрзла.
За моими тяжёлыми шагами следовали маленькие и хрупкие. Лиона остановилась на четвёртом этаже и протянула мне плащ.
– Я очень сильно испугалась на первом сражении, – поделилась она.
– Из-за боя?
Она хмыкнула, неловко теребя край тёмно-серого платья с кружевной оборкой.
– Тебя пугает вид крови?
– Нет. Что ты. Я боялась навредить. Вдруг…
– Это естественный отбор, Лиона.
Я пошатнулся, когда смог вслух произнести её имя, но постарался скрыть эту эмоциональную перемену в мимике, которая могла выдать всё подчистую.
– Люди приходят и уходят в этот мир. Дети хоронят родителей, а родители хоронят детей. Мы все смертны. Не существует волшебной пилюли, способной сделать нашу жизнь бесконечной. И если бы вдруг на вчерашней арене кто-то погиб, то так тому и суждено было бы случиться.