Существовало предание, что заморозки охраняли покой древнего дракона, затаившегося под залежами Манлуиля. И если бы на королевство обрушилось тепло, дракон вышел бы из спячки и разгромил весь континент, породив тем самым хаос и смерть.
– Поберегись, – вскрикнула грузная девица, отталкивая моё плечо, чтобы пробраться к вратам.
Я уж хотел выкрикнуть гадость, как удержался. Нас видели бесцветной массой. Никем! Ничем!
Это маскировка.
Я оставался всё таким же красавчиком с рельефными мышцами.
– Что ты там бубнишь? – проворчал Дрей, окидывая меня серьёзным взглядом.
– А ты всё слышал?
– Да вот и нет. Ты бормотал полнейшую неразбериху.
Я улыбнулся своим мыслям, ступая по заледенелой плитке.
Много лет назад я бежал отсюда, а теперь возвращался. Это такое странное чувство…
Чувство воссоединения.
Дома, выстроенные из серого камня, казались мрачными и суровыми, а их окна, затянутые инеем, напоминали застывшие слезы. На улицах, оживлённых и заснеженных, стояла тишина, нарушаемая лишь скрипом снега под ногами редких прохожих. Деревья напоминали призраков, а их ветви, покрытые ледяной коркой, казались хрупкими и уязвимыми.
Дрей вёл меня за собой, проскальзывая через малолюдные улочки и тесные дворы.
Каменные башни, словно исполинские зубы, упирались в небо, а шпили, украшенные ледяными сосульками, казались острыми клыками дракона. Это был замок Драконьего Хребта – крепость, возвышавшаяся над безжалостным и суровым краем.
Стены, высеченные из черного базальта, увенчивались паутиной глубоких трещин, будто шрамы от битв, пережитых за долгие века.
– Вот и пришли.
Нам оставалось подняться по тысяче ступеней и принять свою судьбу.
– Кто такие? – грозно осведомился страж, охраняющий вход во дворец.
Я ожидал, что Дрей вновь накинет на нас иллюзорный подол, однако он меня удивил. Под плащом блеснуло лезвие, в миг зажатое крепкой рукой. Меч угрожающе упирался в бронированную серебром грудь гвардейца.
– Как тебя зовут?
– Симон… Туране, – запинаясь ответил тот.
– Отлично. Теперь это твоё имя, – обратился ко мне Дрей.
Один мах кристалла, хитро ожидавшего своего часа, и подлинный Симон Туране упал навзничь, растворяясь на миллионы частиц, которые вскоре подхватил порыв северного ветра и унёс с собой.
– Одевайся, – скомандовал Дрей.
Я впопыхах снял вещи, которые зачастую носят уличные музыканты да актёры, и облачился в специальную форму, какая висела в былые времена в интернате за стеклянными шкафами с достояниями. В плечах доспехи были маловаты, сжимали мои твёрдые мускулы. Но ничего, это поправимо.