– Нельзя! У него уже есть кошка!
– Ну нет, так нет, – спокойно пожала плечами фея. – Что ж мы не разбредемся по миру? Ты, кстати, как – хочешь обратно кошкой стать или человеком остаться?
Ириска, которая вернулась на место и начала слизывать сметану с руки, чтобы успокоить нервишки, замерла и вскинула на фею изумленный взгляд.
– А что? Можно обратно?
Их милую беседу прервал повар. Он перешагнул через все еще катающихся по полу официантов (управляющий и старик-гардеробщик, прижавшись спина к спине, отдыхали у барной стойки, а бармен, который единственный не участвовал в разборках, наливал им лечебной настойки, которую неподражаемо готовила его бабушка – вот это отступление получилось! Толстовское, можно сказать!) и подошел к столу, за которым завтракали кошечки. Ножи, прихваченные с кухни на всякий случай, он заткнул за пояс.
На Ириску повар внимания не обратил. Зато на фею смотрел так, как будто она минтай.
– Мария Андреевна, вам все нравится? Да если бы знал, что вы так рано сегодня, уж я бы расстарался!
К удивлению Ириски, и фея посмотрела на повара совсем не так, как на всех прочих котов… тьфу, мужчин. При виде него взгляд ее потеплел, а улыбка перестала быть невыносимо чаюющей (Ириске не терпелось научится улыбаться так же).
– Ну что ты, дорогой – твои щучьи котлетки были на высоте. Как всегда, – она грациозно поднялась со стула, приблизилась к повару (лет сорок ему, старик совсем. Не то, что хозяин) и поцеловала в горячие от долгового пребывания на кухне щеки. – Божественны!
«Эх», – разочарованно выдохнули администратор, старик-гардеробщик и официанты, которые хотели присоединиться к дегустации настойки, но получили от администратора по рукам.
– Стараюсь, Мария Андреевна. Они всегда вас ждут. Вот вы придете внезапно и удивитесь, – он пробормотал, теряясь, а на щеках и на лбу выступили красные пятна.
– Полно тебе, дорогой. Ты молодец. Как и всегда. А теперь ступай. Нам с подружкой поболтать надо наедине.
– Конечно, конечно, – смутился еще больше повар и попятился в сторону кухни.
Как только он ушел, Ириска спросила.
– Чего это ты его так привечаешь? Из-за котлеток что ли?
Фея презрительно смерила Ириску взглядом.
– Ты домашняя?
– Чего? – рядом с феей Ириска чувствовала себя туповатой.
– Дома, говорю, жила, до того, как человеком стать?