Ещё через час наблюдений ты будешь готов писать трактаты о влиянии географии на длину ног и женскую красоту – и стать ведущим «Очевидного невероятного»
Видели этих девушек? Их юбки ещё не дотягивались до бёдер, но уже опускались ниже пупка. Вчера – восьмиклассницы в школьной форме, а сегодня – колдуньи, способные заворожить мир. И мир отдаст им всё и правильно сделает, для чего же ещё Бог создал эту страшную силу?
Попав в мир прекрасного, Алекс вдруг ощутил, как его планы рассыпались в прах, обнажив простую истину: можно не достигать, а просто быть. Хотя бы до заката.
– Удивительно, как Всемогущий додумался до этого совершенства. Попробуй слепи такое из котлеток, капризов и гречки… А оно ещё ходит, стучит каблучками и манит тайнами. Тайны намекают на чашечку кофе, букет роз и бокал маргариты.
Если бы Вий увидел эти мини-юбки – он бы не опустил веки, а приклеил их к бровям суперклеем.
Если бы Пушкин заглянул в этот бар – он отменил бы дуэль, заказал «Black Russian» и начал строчить: «Вишня. Сладкий реванш».
Если бы Достоевский увидел эти дьявольские вырезы – он бы:
А. Сжёг «Преступление и наказание».
В. Выпустил бестселлер «50 оттенков Петербурга».
С. Умолял жандармов расстрелять его у стенки – не милосердия ради, а спасения человечества для. Лишь бы его романы перестали калечить душевное здоровье и заражать поколения вирусом русской хандры.
Впрочем, бар не вместил бы всех наших классиков – апостолов тоски и безнадёги.
Лишь один трезвомыслящий айтишник подытожил:
– Мир – это симуляция. Но ноги в нём – настоящие.
Ведь всё, о чём мечтает мужчина, глядя на женские бёдра как на достижение мироздания, – это час приятного общения. Или два.
Алекс вздрогнул, будто его дёрнули за невидимую нить, оторвался от сладостных грёз и взглянул на старинные часы:
4:04.
– Какой час?! Меня ждут в четыре! – вырвалось у него. – Никогда не опаздываю, а вовремя – не могу, – и рванул на назначенную встречу.
Как вдруг…
Краем глаза заметил, как из ниши, скрытой тенью, на него наваливается нечто.
Огромное. Неудержимое. Беспощадное.
И отражение надвигающегося зла множилось в бесконечных зеркалах, выпирая из каждого из них.
Под конец священного дня недели, а именно – в пятницу.
Не в дремучих лесах и не в топях коварных, а в деловой части города V.
Лезло черт-те-что: лохматое, желтоглазое, чудовищное.