Сидя в своем излюбленном месте под столом, Зизи подчас слышала обрывки разговоров о судьбе государыни Марии Александровны. Двор той оскудел после того, как император поселил прямо над ее покоями свою любовницу Екатерину Долгорукову с детьми, переведя значительную часть фрейлин и прислуги к ним. Несчастная императрица ничего не могла с этим поделать. Немудрено, что Мария Александровна стала чахнуть, все больше нуждаясь в тщательном и ежеминутном уходе. Добрейшая цесаревна Мария Федоровна и сама частенько приходила, чтобы побыть с бедняжкой. Однажды Зизи слышала, как Куракина шепотом рассказывала гостье, будто цесаревна назвала Долгорукову «бесстыжей» и сетовала на то, что в России такое снисходительное отношение к бастардам.
– Она так негодовала! Сказала, что рожденных от блуда родителей надо бы топить в канаве, как щенят.
– Неужели так и сказала? – ахала гостья. – Мария Федоровна славится добротой и милосердием!
– Мне точно известно, что император велел подготовить рескрипт, которым цесаревна назначается преемницей скончавшейся императрицы и объявляется августейшей покровительницей. Скоро под ее попечительство отойдут дома призрения, приюты и больницы. Она будет вынуждена заботиться о всех бастардах империи!
– Уверена: она произнесла жестокие слова сгоряча! – продолжала защищать Марию Федоровну гостья. – Цесаревна, как и вся семья, чувствует себя униженной соседством с Долгоруковой и ее отпрысками.
– Подумать только, эта пройдоха успела родить троих, и все получили титулы!
– При каком еще дворе возможно такое! Это возмутительно!
Дамы говорили по-французски, но Зизи все прекрасно понимала, хотя и была смущена своим невольным участием в разговоре. Это было нехорошо и стыдно, но не вылезать же из-под стола в разгар беседы! И уж тем более признаваться, что владеет французским! Так, краснея и бледнея, Зизи продолжала сидеть под столом.
К счастью, такое случалось редко, уединиться в уютном домике под столом Зизи выпадало раз или два в неделю, не чаще. Однако и этого хватало, чтобы, размышляя о своих перспективах, прийти к неутешительным выводам.
Новая служанка, столь необходимая в трудное время, теперь была без надобности. Полин вполне справится сама. По крайней мере, именно так рассуждала Зизи, страшась неприятных изменений в своей судьбе.