– Бунт! – вскричал царь. – Снова бунт на Руси! Сколь можно! Осиротела земля наша. Сколь людей бунты губят. Чего им на местах не сидится? Скажи Дементий?
– Мнение моё, великий государь, не поменялось. Надобно с донской вольностью кончать. Сколь терпеть нам сие удельное княжество?
– Ныне меня волнует, насколько вор Стенька опасен для державы? – спросил царь придворных. – Подобен ли он самозванцу Лжедмитрию?
– Стенька получше будет, великий государь, – ответил Башмаков.
– Ты государю такие слова молвить не моги! – сказал Ордин-Нащёкин. – За самозванцем тогда Польское государство стояло! А Стенька Разин – вор! Шарпальщик!
– Я государю правду молвил, боярин! Есть у меня уши на Дону. Вернее были. Да ныне казнил их Разин за то, что слово поперек ему сказали.
– Откуда же знаешь о казни?
– Принес верный казацкий есаул, что с Дона бежал. Жизнь спасал. Донес мне что думает Стенька казацкую державу ладить! Сии крамольные мысли были ещё у брата Стеньки Ивана Разина. За то князь Ромодановский повелел Ивана повесить.
– Державу? – удивился царь. – Отдельно от моей?
– Так, великий государь.
Ордин-Нащёкин возразил:
– Сие токмо слухи, великий государь. Какая держава? Не столь большого ума вор Стенька. Бунт он затевает. Желает пограбить некоторые города и дуван взять. Мятежной рвани около него много собралось ныне. Но чтобы державные мысли были в воровской голове?
– Погоди, Афанасий. Дементий дело говорит. А если быть большому бунту? Готовы ли мы?
– Стенька заперт на Дону, великий государь. С Дона его царицынский воевода не выпустит, – сказал князь Долгорукий.
– Если сможет царицынский воевода остановить Сеньку! – возразил Башмаков.
– Царицын – крепость с пушками на стенах, дьяк!
– Только могут чёрные людишки ворота крепости для воров Разина отворить!
– Что говоришь, дьяк? Али позабыли царицынские стрельцы крестное целование (присягу)?
– В Царицыне разброд среди стрельцов. Крамольные речи говорят. Лают поносными словами начальников. Ругают порядки наши.
– Тоже верные люди донесли? – спросил Ордин-Нащекин.
– В Царицыне они пока ещё есть, боярин.
– Грамоту нужно составить от нашего имени, – сказал царь. – Дабы разъяснить людишкам что Стенька Разин вор!
–Такая грамота уже составлена, великий государь, – сказал Ордин-Нащёкин. – Дозволишь ли прочесть?
– Читай, Афанасий!