– Ох, Юлька, как же я тебе сочувствую…
Натуся сидела с ногами в кресле, грея ладони о бока теплой чашки с чаем, и так же, как все, бросала на меня настороженные взгляды. – А милиция что?
– Завтра пойду.
– Я вообще не понимаю, зачем тебя вызывают. Или ты что-то недоговариваешь?
– Натусь, давай не сейчас. Ну правда. У меня в груди дыра размером с Московскую область. Я дышать не могу. Кажется, часть меня умерла вместе с ним, и эта пустота никогда не заполнится.
– Ну, прости меня, дуру, – виновато проговорила подруга. Подсела рядом и обняла, положив голову мне на плечо.
Мы с Натуськой дружим с пеленок. Сначала ходили в один садик, потом десять лет просидели за одной партой, а теперь учимся в одном институте. Правда, профессии выбрали разные. А после смерти матери я буквально поселилась в их двушке вместе с ее мамой и бабушкой. Так что если на земле и существовало место, где я чувствовала себя как дома, так это здесь.
– Девочки, у вас все хорошо? – В комнату вошла Натусина мама со стопкой постельного белья в руках. Увидев нас, сидящих в обнимку, положила белье на край дивана и тоже подсела рядом. – Юль, все устроится. Нужно жить дальше. – Она положила руку мне на спину, и я постаралась улыбнуться в ответ. – Оставайся столько, сколько нужно. Слышишь? – строго произнесла она, выходя из комнаты.
Мы еще немного поболтали об учебе – это здорово отвлекало меня – и погасили свет. Последние сутки я толком не спала, проваливаясь в тяжелое забытье, и чувствовала себя разбитой. Но, несмотря на усталость, сон не приходил, и мои мысли снова устремились к папе. Что за женщина была в нашей квартире, откуда у него такая поза? А взгляд? Его что-то до смерти напугало! Я, наверное, никогда не забуду выражение ужаса на его лице. Горькая слеза выкатилась из уголка глаза и стекла по виску. Я начала перебирать пути, которыми предполагаемый убийца мог бы скрыться с места преступления, но каждый раз приходила к выводу, что он мог покинуть квартиру только через входную дверь. Что же получается, папа действительно умер от сердечного приступа? Я повернулась на бок и уткнулась носом в подушку. Место отчаяния в моей душе заняла вина. Я была нужна ему, но предпочла компанию подруг.