До меня донёсся тихий вопрошающий голос Стерхова:
– Что, каратистов рисуешь?
Узнаю Колыванова. Ничего не поменялось в нём с начальной школы. Все напряглись и ждали, что учитель сделает замечание или начнёт ругаться. Но Антон Ильич продолжал с интересом разглядывать линии эскиза. Потом он быстрым шагом прошёлся до учительского стола, схватил красную ручку и вернулся обратно к подростку.
Я уверена, что весь класс мысленно готовился хоронить нашего Колывашку. Но произошло нечто неожиданное. Антон Ильич так же тихо, как и в прошлый раз, сказал:
– На вот, возьми мою красную ручку, раскрась пояс. Пусть хотя бы у одного из них такой будет!
Класс тихо и весело переглянулся.
– У тебя тоже сейчас украли сердечко? – мечтательно спросила меня Настя.
– Ну, вот. А ты мне не верила! – шепнула я ей. – Говорила же – классный!
А позже мы пошли на геометрию. На уроке должна была быть самостоятельная работе, к которой, к собственному удивлению, я была неплохо готова. Это был редкий случай, когда я целиком поняла тему и готова решать задачи на “отлично”. Поэтому я уверенно вошла в класс Марины Витальевны в полной готовности кинуть рюкзак за свою предпоследнюю парту у окна, как вдруг увидела…
За последней партой среднего ряда сидел Стерхов со стопкой каких-то документов. Увидев меня, он весело подмигнул и спросил:
– О, у вас урок?
Я улыбнулась в ответ и кивнула, затем уселась за парту и достала двойные листочки. Настя, сидевшая передо мне, вновь пожаловалась на свою девичью память и попросила у меня один. Для меня новостью это не было, так что я автоматически выдала ей листочек, едва она успела договорить фразу до конца.
– Ну понятно, Ольга, почему у тебя то пять, то два! – сказал мне Стерхов.
Я смутилась от того факта, что он знал мои оценки. Моя учёба по алгебре и геометрии всегда была нестабильной. Тем не менее, поддержать беседу хотелось, и я спросила:
– Почему же?
– За последней партой сидишь.
– Но она же предпоследняя! – засмеялась я. Он подошёл ко мне, взял из моего пенала карандаш и вернулся обратно.
– За тобой всё равно никто не сидит.
Ну всё, плакала моя пятёрка. Теперь точно буду отвлекаться.
Класс расселся, радостно здороваясь с Антоном Ильичом и с непосредственностью попутно узнавая, что он тут делает. Я посмотрела по диагонали от себя на заднюю парту, где и сидел Стерхов, и услышала, что он помогает Марине Витальевне с оформлением каких-то отчётов, разбирал бумажки. Колыванов крутился около Антона Ильича, что-то весело рассказывал ему про новую песню Коли. Стерхов шутил с ним и атмосфера радости обуяла всех наших ребят. Все смеялись, а я отчего-то волновалась.