Проспект издалека шумел машинами, гремел и скрежетал трамваями. В этом городе все находилось рядом: влажная тихая улица с одиноким ларьком и редкими прохожими, и никогда не замолкающий железный механизм… Микка не успел дойти до трамвайной остановки метров сто, прямо перед ним остановился большой блестящий лимузин «Хендэ́», из него очень быстро вышел широкоплечий мужчина и встал на пути. Открылась задняя дверь.
– Микка Ва́цлавич, здравствуйте! – из недр салона к Кутасову обращался господин в возрасте. – Садитесь, пожалуйста, в машину. Нам нужно с вами поговорить.
Микка не задумываясь, совершенно естественно, сел в машину. Дело в том, что незнакомец обратился к нему именно по его настоящему имени, а значит, был в каком-то смысле своим. Вполне возможно, даже имел право давать ему распоряжения. Только потом, уже усевшись на мягкое кресло, он подумал, что вообще-то отчества на родине Микки были не в ходу, и поэтому… Впрочем, он все еще не ожидал никакого подвоха.
Машина сразу тронулась. Окна кругом были тонированы, между передними и задними сиденьями располагалась стеклянная перегородка, и оттого салон воспринимался, как уютная небольшая комната с очень интимной атмосферой. Пахло изысканным парфюмом и немного – табаком. Мужчина, пригласивший его, выглядел очень респектабельно: одет в дорогой бежевый костюм и крахмально-белую рубашку, но без галстука. Он был лысоватый, с дородным прямоугольным лицом и сдержанной улыбкой.
– Друзья и близкие зовут меня, дядя Жора, – сказал он глубоким баритоном. – Буду рад, если вы будете называть меня так же… Я все про вас знаю, Микка. Вы у нас новенький и у вас сегодня первый день обязательных работ. Вы, должно быть, очень растеряны, подавлены и видите теперь все в черном цвете. Верно? Видите, как я угадал. А я как раз тот, кто может вам помочь. Я предлагаю вам свою дружбу.
– Вы от куратора?
– Нет. Я представляю только себя, исключительно себя, и поверьте, этого более чем достаточно.
Ага, местный, сообразил Кутасов. Авантюрист или просто бандит – вон, наколка в виде перстня бледнеет на пальце. Этого Микке совершенно было не нужно.
– Остановите машину.
– Вы не поняли, сэр, – улыбка все еще оставалась на прямоугольном лице господина, и в голосе его не исчезли бархатные нотки. Только он стал более настойчивым. – От моей дружбы не отказываются. У вас просто нет выбора. У меня есть планы, и я в любом случае получу от вас то, что мне требуется. По-плохому или по-хорошему. И поверьте, Микка, лучше все-таки по-хорошему. Вы даже не можете себе представить, как мы тут умеем делать человеку плохо.