«Эстас-пэрдьендо’ль-тьемпо-о пэнсандо-о, пеэ-энса-андо… – чистым голосом на чистейшем испанском распевала Нина. – Порлокье-мас-ту-кьеэрас-’астакуандо-’астакуа-андо…»
Допев песню до конца, она, наконец, остановилась и тряхнула головой, держась за виски. Вид у неё теперь был растерянный и озадаченный.
В следующий раз нужно будет добавить пены «для женщин» поменьше… капельку… самую малость.
– Не знал, что ты так здорово говоришь по-испански.
– Я тоже… – Нина начинала приходить в себя и, кажется, снова начинала злиться. – Вода в ванне была какая-то… Что ты туда добавил?!
– Э-э-э… Да ничего такого… Просто шампунь с… Э-э-э…
– Эффектом испанского фольклора?
– Прости, я немного перестарался, хотел тебя приободрить. Это… с полки Тома. Я думал, это безобидно. Честно-честно.
– В следующий раз возьму свой шампунь, – ещё хмурясь, но уже более миролюбиво сказала Нина.
– Ну как хочешь, – примирительно сказал Эрни.
– На вот, надень пока вот это, а я загружу твою одежду в машину. – Эрни бросил Нине свои запасные домашние брюки и тонкую водолазку.
Настраивая стиральную машину, Эрни морально готовился к разговору с Ниной, перебирая в голове фразы и доводы. Может быть, после ванны с «эффектом испанского фольклора» она стала менее упрямой и гордой? Конечно, вряд ли. Однако нужно снова попытаться уговорить её бросить эту совершенно ненужную ей изнуряющую работу, иначе неизвестно, чем всё это закончится.
Нина снова сидела, опершись о стол рукой, которой придерживала раскрытый толстый учебник по биологии, лежавший тут же, на столе. Другой рукой она размешивала сахар в чашке с чаем. Её лицо снова побледнело, на нём проступили веснушки. Волосы тоже укоротились обратно, теперь они, правда, были пушистыми и чистыми. Похудевшие угловатые плечи теперь проступали сквозь водолазку Эрни.
Эрни налил себе чая и присел напротив Нины, сжав горячую кружку ладонями, как будто это придавало ему смелости и настойчивости.
– На этой неделе ты сдала зачёт по физкультуре рефератом, – сообщил Эрни своим «самым строгим» голосом.
– Правда? А я и не знала, – равнодушно и угрюмо пробурчала Нина. Голос снова приобрёл замогильный тембр.
– Мы с Томом написали его от твоего имени, – продолжал атаку Эрни.
– Я не просила тебя об этом. – Нина продолжала стучать ложкой о стенки чашки, не отрывая глаз от учебника биологии.