Владелица доходного дома, забиравшая у него ключи, отчего-то с сочувствующим лицом спросила его о том, стоит ли что-то передать Анне Дмитриевне, если она вдруг появится и станет его разыскивать. Но Гладышев решительно мотнул головой и сухо ответил:
– Меня никто здесь не может искать. И никому обо мне не надо ничего говорить.
– И мадемуазели?
– Если Анна Дмитриевна будет спрашивать обо мне, скажите ей, что её поезд давно ушёл.
После расставания с Анной, он стал реже бывать и на своей квартире. Теперь он чаще ночевал у супруги, в их общем доме, на Прядильной.
Этому способствовало ещё одно, весьма неожиданное обстоятельство, у которого были свои причины, кои до поры совсем не видел наш герой.
Как мы уже упоминали ранее, Татьяна Николаевна Гладышева, незабвенная супруга Михаила Алексеевича, так и не оставила планов по завоеванию сердца своего ветреного благоверного. Но, помимо модисток и портних, теперь в их дома на Прядильной появились ещё весьма странные персонажи. Это были гадалки, разного рода ворожеи и предсказатели. Теперь каждое утро Татьяны Николаевны начиналось с того, что вкусив чашечку кофе с булочкой или эклером, она шла в комнату, где частенько ночевала какая-нибудь из этих самых ворожей-приживалок, и требовала у последней произвести незамедлительный расклад карт на предмет выяснения того, с кем и где сейчас ночует её горячо любимый, но гулящий супруг.
Зевая, почесываясь и, внутренне негодуя на то, что её слишком рано разбудили и не дали поспать в хорошо отопленных покоях дома на Прядильной, очередная гадалка-ведунья с важным видом садилась за стол и начинала раскладывать свои старинные карты. А карты никогда не врали, в чём гадалка истово божилась, словно у креста.
Татьяна Николаевна, как обычно, сидела напротив и с придыханием ожидала очередного вердикта ворожеи. Когда она смотрела на гадальный стол, то ей казалось, что помимо картонных карт с фигурами, она видит настоящую живую картину. И в ней, как водится, были и казенные дома, и хлопоты, и дороги, и встречи, и питейные заведения, и дома с распутницами. И, наконец, среди карточных образов она видела даже ту самую бубновую даму, молодую, красивую и жутко коварную, которая, словно змея, влезла к её супругу в самое сердце.
Очень часто очередное гадание заканчивалось слезами Татьяны Николаевны, ибо вердикт ворожеи бывал неумолим: