– Хотите сказать, что между Ольгой Барсовой и погибшим были романтические отношения?
– Не то чтобы романтические… но всё к тому и шло. Он был влюблён, она одинока… Ольга и Анна обожают рисовать, особенно, пейзажи – если поехать на природу, то их от мольбертов не оттащишь. Вот в прошлом году Оля и нашла этого художника, стала брать у него уроки живописи и сестру с собой увлекла. Обе ездили в мастерскую 2 раза в неделю. Вскоре отношения с учителем превратились в дружеские и – вот он уже вхож в дом, приглашает обеих в театры, на выставки… – голос Соколовского стал слегка раздражённым, и мужчина закашлялся, видимо, заметив за собой это. – Извините, просто я как серьёзный человек не могу поощрять столь легкомысленное занятие, как рисование, особенно, если оно уносит из реальной жизни: девочки могут проводить с кистями и красками почти целые дни!
– Понимаю. Значит, Герман ревновал мать к погибшему, а тот, в свою очередь, недолюбливал мальчика, как помеху в отношениях с Ольгой, так?
– Именно.
– Тогда следующий вопрос: вы как психиатр и как человек, «заменивший Герману отца», по словам Ольги Николаевны, считаете, что мальчик вменяем?
– Абсолютно.
– Значит, делать ставку на судебно-психиатрическую экспертизу не имеет смысла, – задумался Калинин. – Тогда зайдём со стороны аффекта, – он что-то пометил в своём телефоне и продолжил:
– Вы вбежали в комнату через пару минут после происшествия. Как вёл себя Герман?
– Стоял с окровавленным ножом в руке и не двигался. С того момента: во время задержания полицией, и далее в отделении он только молчал и качался вперёд-назад. Вчера мы виделись с ним – то же самое.
– Вы являетесь его лечащим врачом?
– Нет, не занимаюсь детско-подростковой психиатрией, я нарколог. Работаю в частной наркологической клинике главным врачом.
– С семьёй Барских вас связывают только дружеские отношения?
– Михаил, отец мальчика был моим лучшим другом, он погиб 9 лет назад на моих глазах и на глазах ребёнка. Это очень печальная история! С тех пор я помогаю Оле, чем могу. К тому же, очень привязался к Герману, а он ко мне, и ещё у нас с Аней скоро свадьба – как видите, эта семья мне почти родная, – Соколовский чуть придвинулся к краю кресла и, приняв ровное положение, заглянул в глаза адвокату спокойно и уверенно, будто бы сейчас он находился в своём кабинете и беседовал с одним из пациентов. – Елисей, прошу вас, постарайтесь освободить мальчика от ответственности. Ребёнок абсолютно безопасен, Нестеров просто сильно испугал его да ещё как на беду притащил этот нож!