Они договорились встретиться позже, чтобы продолжить обсуждение и обменяться найденными материалами. Натаниль покинул кафе, чувствуя, что впереди его ждёт много вопросов и мало ответов. Он шёл по пустынным улицам, слушая, как ветер шуршит в опавших листьях, и ощущая, что город хранит свои тайны глубже, чем кажется на первый взгляд.
Сумерки накрыли город мягким покрывалом, и фонари зажглись один за другим, отбрасывая на тротуар длинные полосы света. Софи шагала чуть впереди, её шаги были уверенными, но в плечах чувствовалось напряжение. Руари молча рассматривал фасады домов, будто искал что-то знакомое в их потемневших окнах. Натаниль шёл следом, прислушиваясь к каждому шороху, и чувствовал, как с наступлением вечера улицы становятся чужими. Они свернули в переулок, где асфальт был разбит, а стены покрыты граффити и старыми афишами. Ветер поднимал мусор, гонял его по двору, и где-то вдалеке хлопнула дверь.
– Здесь нашли следы, – сказала Софи, останавливаясь у покосившегося забора. – Я видела их утром, но потом дождь почти всё смыл.
Руари присел на корточки, внимательно осмотрел землю.
– Вот здесь, – он указал на едва заметную вмятину в грязи, – и ещё там, у сарая.
Натаниль наклонился, чтобы лучше рассмотреть отпечатки. Они были вытянутыми и глубокими, будто кто-то тяжёлый прошёл по мягкой земле. Рядом валялась сломанная ветка, на ней осталась клочья коры.
– Слишком крупные для собаки, – заметил он.
– Это не собака, – тихо ответила Софи. – Когда я спросила у соседей, они только отмахнулись. Никто не хочет говорить о том, что происходит по ночам.
В этот момент из-за угла вышла женщина в тёмном платке, в руках у неё была корзина с яблоками. Она остановилась, посмотрела на молодых людей долгим взглядом и, не говоря ни слова, пошла дальше. Её шаги быстро затерялись в вечерней тишине.
– Местные боятся, – сказал Руари. – Они не доверяют чужакам и не любят вопросы.
Софи кивнула, достала из сумки блокнот и сделала пометку.
– Я собирала материалы для статьи, но редактор не хочет публиковать ничего, что связано с исчезновениями. Говорит, это только напугает людей.
– А ты сама не боишься? – спросил Натаниль.
– Если честно, иногда боюсь, – призналась она. – Но если молчать, ничего не изменится.
Они обошли сарай, за которым начинался узкий проход между домами. Здесь пахло сыростью и плесенью, а в воздухе висел запах гари. На стене кто-то нарисовал странный символ – круг, перечёркнутый двумя линиями.