– Доброе утро, – отчетливо произнесла она, проходя мимо Кирилла.
– Утро, – отозвался он. Кирилл стоял у стола одного из сотрудников, сосредоточенный, спокойный. Голос – обычный, без особого тепла. И все же – живой.
Артем промолчал. Сидел чуть поодаль, склонившись над бумагами, как будто ее появления не заметил. Но она знала – он все видел. Почувствовала это в спине, как электрический ток.
Это был их первый рабочий день вместе. Первая встреча в офисе. Первая презентация, где ей нужно было не просто показать себя – устоять.
Совещание началось с легкого гудения проекторов и шелеста страниц. Кирилл сел чуть поодаль, давая пространство. Все внимание – на нее.
Алина говорила ровно. Четко. Без лишнего нажима, но с уверенностью, которую в себе собирала всю неделю по крупицам. Проект был амбициозным – новым для отдела, но с явными перспективами. Она чувствовала себя в своей стихии… почти. Потому что через все – пронизывал взгляд. Один.
Артем. Он не перебивал, не отвлекался. Но смотрел. Не на слайды. На нее. Как будто решал – оставить или отвергнуть. Его молчание было громче слов. Анализировал не факты – а женщину перед собой.
– Есть замечания? – закончила она, и, как положено, перевела взгляд на него.
Он поднял глаза. Холодные. Пронзительные. Без агрессии – но с ясным вызовом.
– Есть, – коротко бросил он. – Мы не обсуждали ваши идеи в команде. Я не уверен, что они соответствуют текущей стратегии. Мне нужно время, чтобы это оценить. Тон – ровный. Формально – безупречный. Но под ним – лед. И шипы.
Кирилл молча перелистнул лист в блокноте, не глядя ни на одного из них. Не вмешался. Алина кивнула, не отводя взгляда.
– Конечно. Жду замечаний. Я открыта к доработке.
Ее голос был чист, без дрожи. Только Кирилл заметил, как под столом она чуть сильнее сжала ручку, побелевшими пальцами. Но лицо – будто выточено из мрамора.
Артем кивнул.
– Хорошо.
Она ответила легкой, почти невесомой улыбкой. Чуть холоднее обычного. Чуть выше подбородок. Первая схватка. Первый удар.
И, когда она вышла из переговорной, ее шаг был таким же точным, как и утром. Только в глазах теперь стояло не напряжение – а пламя. Без искр. Без дыма. Внутренний огонь, с которым не спорят. Потому что этот бой уже начался.
И победа в нем не будет медалью.
Она будет жизнью. Или ее осколками.