. Воодушевлённые своей победой, русские рвались дальше преследовать поляков.
«Начальники же их не пустиша за ров, глаголаху им, что не бывает на один день две радости, и то зделалось помощию Божиею. И повелеша стреляти казакам и стрельцам, и бысть стрельба на два часа, яко убо не слышети, хто что говоряше. Огню же бывшу и дыму, яко от пожару велия, гетману же бывшу в великой ужасти, и отойде к Пречистой Донской и стояше во всю нощь на конех. На утрие же побегоша от Москвы. Срама же ради своего прямо в Литву поидоша»126. Так нижегородское ополчение отразило гетмана, не допустив снабжения припасами сидящих в Кремле и Китай-городе поляков.
Во исполнение своего обещания архимандрит Дионисий с соборными старцами Троицкой лавры отправил казакам в заклад на тысячу рублей сокровища монастыря – ризы церковные, епитрахили, евангелия в дорогостоящих окладах и разную церковную утварь. Когда казаки увидели эту посылку, то их сердца дрогнули. Они поспешили вернуть всё обратно монахам с грамотою от себя, в которой обещали всё претерпеть, но от Москвы не отходить.
Гораздо труднее было наладить дело с вождями казацкого ополчения. Князь Трубецкой, как боярин, хотя и казацко-воровской, требовал, чтобы Пожарский и Минин ездили бы к нему в стан для совета. Земские же люди, памятуя судьбу П. Ляпунова, отнюдь этого не хотели допустить. Скоро Пожарский разослал по городом грамоту, в которой извещал об отбитии Хоткевича от Москвы и, вместе с тем, сообщалось о бывших тушинских воеводах, что «начал Иван Шереметев с старыми заводчиками всякаго зла, с князем Григорьем Шаховским да с Иваном Плещеевым, да с князем Иваном Засекиным атаманов и казаков научать на всякое зло, чтобы разделение и ссору в Земле учинить»127 и подговаривать их, чтобы они шли занимать города в тылу нижегородского ополчения и затем «князя Димитрия Михайловича, убить, как Прокофия Ляпунова убили… и нас бы всех ратных людей переграбить и от Москвы отогнать»128. Очевидно, эта грамота имела определённые действия в пользу Земщины.
К началу октября для казачьих воевод становилось фактом, что Земские люди сильнее их. Со своей стороны, Пожарский охотно уступал почёт и первенство Трубецкому. Они согласились решать все дела сообща и съезжаться посредине между земским и казацким станом на речке Неглинной, где и поставили приказы для решения всех государственных дел.