Устинья, смочив тряпицу в теплой воде, отмывала от грязи другие раны. Маша и Аша стояли в сторонке, не мешая старшим, ждали распоряжения дед, которые не заставили себя ждать – быстро сбегать нарвать свежего листа подорожника.
Отрезав волосы и промыв рану, дед наложил мазь и перевязал рану. Затем занялся другими, не глубокими, на плече и боку. Когда внучки вернулись, обложил мелкие раны листьями и уже легче обмотал тело воина. Раны были нанесены оружием, не зверем.
Два дня воя лежал в бреду и горел. На третий день жар спал, бред и непонятное бормотание прекратились. Дед заново сменил повязки. Устинья почти не отходила от мужчины. Обмакнув тряпицу в воду, вытирала испарину и потихоньку пыталась поить его глухариным бульоном. Глухаря дед подстрелил на следующий день, как притащили воя. И на третий же день, после обеда, Устинья стала поить воя лососевой ушицей, и мужчина приоткрыл глаза. Устинья вздрогнула. Воя съел полтарелки, тяжелым вздохом показал, что сыт, и снова уснул. Это уже был здоровый сон, без жара. Молодое тело брало свое, раны затягивались.
На четвертый день мужчина приподнялся, сел на кровати, было видно, что хочет по нужде. Опираясь на Митрича, еле-еле сходил до отхожего места. Когда пришли обратно, повалился на кровать и опять уснул.
Еще через два дня воин проснулся, сел и стал осмысленно осматривать дом и хозяйство. Девчонки убирались по дому, Устинья что-то шила из кожаных вырезок, дед сидел на лавке за столом, подперев рукой голову. Покряхтев, спросил:
– Как звать тебя, воя?
Мужчина попытался ответить, только неразборчивое мычание вырывалось изо рта.
Устинья прислушалась и сказала:
– Владимир?
Воин кивнул головой.
– Владимир дак Владимир, – сказал дед. – Пусть так будет. К обеду Владимир вышел сам, в новых кожаных штанах, которые Устинья сшила за неделю. Дед посмотрел на нее, одобрительно кивнул и сказал:
– Дайте ему рубаху отца.
Аша кинулась к сундуку, достала и подала льняную добротную рубаху. Сели за стол. Девчонки с одного края стола, дед во главе. Владимиру он указал сесть по левую руку. Устинья занимала место с края лавки, как главная по хозяйству и кухне. Поднесла и поставила на середину стола большой глиняный горшок с душистым варевом. Еще на столе стояли тарелка с ломтями рыбы, тарелка с ржаным хлебом и миска с земляникой, дающей аромат на весь дом.