Пять утят никуда не разбегались, стояли рядом и с непониманием смотрели на настойчивую маму-курицу.
Полина день смотрела на старания наседки, второй, а на третий не выдержала:
– Пора прекратить эту мороку с утятами.
Девочка решила снести их к реке. Четырёх утят распихала по карманам: два в одном кармане, два в другом. Одного утёнка несла на руках.
Наседка выглядела встревоженной, буквально гналась по пятам:
– Ко-ко-ко.
На берегу Полина выпустила птенцов на траву. Утята увидели воду, обрадовались и друг за другом с разбега прыгнули в речку. А рыже-жёлтая мама-курица обезумела от увиденного. Она истошно квохтала, бегала по берегу, а потом сиганула за птенцами в речку. Наседка беспомощно била крыльями по воде, запрокидывала голову и горестно кудахтала. Полностью намокнув, выскочила на берег, присела в траве. Пришлось издали наблюдать, как её любимчики ловко перебирают лапками, умело держатся на плаву, ловят тину, плавающую в густой массе мелководья. Постепенно мама-курица обсохла и успокоилась.
На следующий день, переосмыслив вчерашнюю ситуацию, сама повела утят к реке. Полина шла рядом, оберегая курицу и утят от нападок кошек и собак.
Так продолжалось всё лето. Полина вместе с утятами плавала в реке от мостика к мостику. Птенцы ловили рыбок, клевали тину, а рыже-жёлтая курица, по-матерински заботливо наблюдая за ними, терпеливо ходила вдоль берега. По ночам наседка бережливо укрывала маленьких утят своими крыльями. Когда птенцы подросли и размером стали больше её, то сами старательно прижимались к маме-курице со всех сторон.
В один осенний день перед закатом было какое‑то удивительное затишье и полное безветрие. Солнечные лучи выхватывали и подсвечивали ещё зелёную листву на деревьях и траву на земле. Воздух, прогретый за день, был удивительно приятен: не жарко и не холодно. Голоса птиц, собиравшихся в стаи, перекликались и создавали много шума. Иногда они на миг затихали, образуя звенящую тишину. Соседские утки в тот вечер почему‑то появились там, где Полина пасла утят. Несколько уток и селезень подошли поближе рассмотреть их.
Надо ж было такому случиться! Полина от удивления выпучила глаза!
Большому селезню не понравился маленький. Он с особым остервенением набросился на селезня-птенца, начал бить, таскать по земле. Наседка, недолго думая, заскочила взрослому наглецу на спину, стала его молотить клювом по голове, отгонять от своего малыша. Серый селезень с зелёной головой размером был в два раза больше рыже-жёлтой курицы. Он изо всех сил пытался вырваться из хватких лап несушки. Хулиган пересёк луговину, со всего маху прыгнул в речку и поплыл, в общем, ударился в самое постыдное бегство. Разъярённая наседка не отпускала обидчика, как всадница, сидела верхом. Опомнилась она лишь на середине реки. Не понимая, что делать, озадаченно закрутила головой в разные стороны. А потом решилась лететь, но сил не хватило, и наседка неуклюже плюхнулась в зелёную тину, до берега оставалось чуть-чуть.