Утром следующего дня Федотов открыл дверь лаборатории, дежурно поздоровался со всеми и, не увидев Тани поинтересовался:
– А где же наша студентка? Уже опаздывает?.
– Нет, нет, она во время пришла, даже немного раньше чем нужно, молодец девочка, сознательная. Я ее встретила, все показала, она здесь. Танюша, иди я тебе представлю нашему шефу. А вам документы на нее уже прислали? В отделе кадров сказали, что студентов только завтра начнут оформлять, какие – то накладки там с бумагами, но значит прислали на нашу Танечку уже все? Сейчас позвоню им, зачем вам прислали, странные люди, не вам же этим заниматься, я зайду к вам попозже, заберу все сама и оформлю…
Раиса Львовна быстро говорила, встала, проворно, несмотря на свои восемьдесят кило, подошла к телефону, продолжая выдавать информацию, вроде как уже для себя, стала звонить куда – то. Потом затихла, ожидая ответа в трубке. Она всегда много говорила, обычно Федотов не вникал в ее словесный поток, но в этот раз его внимание зацепилось за слова и он хотел ответить, что никаких документов ему никто не приносил.
Из подсобки тем временем вышла Таня, поправляя мешковатый халат, который был велик ей на два размера. Она подошла к нему поближе, Федотов вскинул бровь.
Раиса Львовна в это время положила трубку, выглядела она немного растеряно.
– Алексей Михайлович, отдел кадров еще не получал бумаги на студентов, говорят завтра, так у вас нет документов на нашу студентку получается? Вы же сказали – где Таня? Я подумала, что вы видели бумаги, поэтому и спрашиваете, она же первый день, а бумаги завтра только будут.
На этот раз Федотов прервал ее.
– Раиса Львовна, уверен с бумагами на нашу студентку все будет в порядке, добро пожаловать, – сказал он Тане и протянул руку, она аккуратно пожала кончики его пальцев и улыбнулась. Федотов вдруг, неожиданно для самого себя, неловко подмигнул ей, и, развернувшись, вышел из лаборатории.
Два почти одинаковых утра – такого с ним еще не было, новые ощущения были настолько увлекательны, что сердце слегка трепыхнулось в груди, а на губах мелькнуло подобие улыбки.
– Та – ня, так, так, так, Та – ня… – внутри вдруг возник ритм под слоги ее имени, и неожиданно захотелось подпрыгнуть.
Сердце снова трепыхнулось, как птица, которая увидела, что дверцу ее клетки приоткрыли. Он был очень доволен, очень. Эксперимент входил в новую неожиданную фазу, количество нейронных связей резко возросло и это наполнило все тело необъяснимой легкостью.