Однако, он вдруг, осознал, что уже привычный, отстраненный взгляд на все процессы, происходящие внутри тела, словно выключился, и последние три минуты он провел в состоянии приёмника – лишь реагируя на сигналы, которые подавал ему мозг. Это его немного смутило, однако ощущения при этом стали еще острее и он почувствовал доселе неведомое ему. Он не знал, что так чувствуется страх, потому что до сих пор он не ведал ни страха, ни сострадания, ни любви.
Таня встала очень рано, когда Федотов еще спал или делала вид что спал. Тихонько выскользнула из по одеяла, так же тихонько исчезла из комнаты. Солнце собиралось взойти, на кухне было немного сумрачно. Таня вытащила из ящика стола пачку длинных сигарет, посмотрела на нее внимательно, усмехнулась, достала из нее зажигалку, сигарету и закурила.
Странное состояние преследовало ее уже несколько недель. Ей, вдруг, стало, как-то тесно рядом с Федотовым, словно что-то появилось отдельное от него, что сделало ее более самодостаточной. Она так страдала от своей зависимости, что когда она чуть ослабла, Таня даже немного испугалась, что она его разлюбила, но это было другое.
Чувство никуда не делось, но периодически ей, вдруг, хотелось то спать отдельно от него, то сидеть не рядом на диване, а в кресле напротив. Исчезло постоянное, немного навязчивое, желание все время держать его за руку или класть свою руку ему на колено. Было немного странно наблюдать за собой, за этот год она срослась с ним воедино, и вот теперь наступало что-то новое, что-то изменилось внутри.
Она курила и в глубине души радовалась этому новому, принимала его и наслаждалась новой собой и тем, что чувствовала. Вдруг ее осенило. Ответ пришел внезапно, он был очень простым и ясным, даже очевидным. Таня вспыхнула, улыбнулась себе.
– Как я сразу не догадалась, идиотка», – мелькнуло в голове. Она затушила сигарету под струей воды, выкинула ее в мусорное ведро и пошла в душ. Таня была беременна.
…
Звучат Вариации Гольдберга 2 и 23 медленная (уточнить!).
Омаж Хуциеву и Антониони.
Июнь 1968 год.
Город под дождем. Таня помогает Федотову снять ботинки, он смеется и аккуратно ступает голыми ногами по асфальту, словно это его первые в жизни шаги босиком, она смеется над ним, она убегает, он медленно ступает босиком. Таня делает круг и бежит ему навстречу, он останавливается, расправляет руки, она сталкивается с его объятьями, он приподнимает ее. Так они и стоят под дождем: он босиком, в одной руке ботинки, в другой Таня, голые ступни которой чуть покачиваются около колен Федотова.