– Но… – вырвалось у Наташи, голос ее дрогнул, – …но разве искусство не должно что-то… будить? Не только успокаивать? Не только быть… «ценным»? Разве оно не может быть… неудобным? Правдивым?
Дмитрий мягко покачал головой. В его глазах мелькнуло не раздражение, а искренняя, предписанная Системой озабоченность. Озабоченность ею.
– «Неудобная правда» – это часто эвфемизм для дисгармонии и страдания, Наташа. К чему будить то, что лучше оставить в покое? К чему ворошить негатив, если можно создавать позитив, стабильность, гармонию? – Он наклонился чуть вперед, его голос стал тише, задушевнее, но это была задушевность из учебника по коммуникации. – Посмотри на себя. Твой Коэффициент Счастья… – он не назвал цифру, но его взгляд красноречиво скользнул к месту над ее переносицей, где горело синее 84.3. – Он падает. Устойчиво. Это тревожный сигнал. Ты стала нервной, замкнутой, ты задаешь… неоптимальные вопросы. Это не похоже на тебя.
Он положил свою руку поверх ее руки, лежавшей на столе. Его ладонь была теплой, сухой. Прикосновение – предписанным, «оптимальным для укрепления связи»: не слишком сильным, не слишком слабым, продолжительностью ровно 3 секунды.
– Я беспокоюсь о тебе, – сказал он, и в его глазах действительно светилась забота. Забота о ее показателях. О ее соответствии. О стабильности их Оптимальной Единицы. – Возможно, тебе нужна помощь. Профилактический сеанс стабилизации в клинике «Гармония». Просто чтобы… снять накопленное напряжение. Выровнять фон. Это безопасно, эффективно, рекомендовано Системой для случаев умеренной дисгармонии. Подумай об этом. Ради себя. Ради нас. Ради детей.
Его слова повисли в воздухе, тяжелые, как свинец. «Профилактический сеанс». Корректирующая терапия. Тот самый механизм, который за долю секунды превратил гримасу скорби в безмятежную улыбку женщины с куклой. Механизм, который мог «выровнять фон» и в ее голове. Стереть тревожные мысли, погасить вопросы, заглушить звон… или превратить ее в еще одного Кирилла. В еще одну идеальную, пустую оболочку, довольную безупречной техникой собственного существования.
Наташа медленно отвела свою руку из-под его руки. Прикосновение, которое должно было успокоить, обожгло. Она посмотрела на детей. Аня наблюдала за ними с тихим, недетским вниманием. Артем снова методично ел, но уголок его рта был чуть напряжен. Они чувствовали напряжение. Система учила их чувствовать дисгармонию.