Я никогда не покидала родной земли. Моя малая родина была для меня всем миром – со своими маршрутками, знакомыми улицами, предсказуемыми лицами и безопасной тоской. Столица казалась чем-то недосягаемо большим, как будто она существовала в кино, но не на той же карте, что и моя жизнь.
Поэтому когда я впервые вышла на вокзале, с тяжёлой сумкой на плече, с дрожащими коленями и пересохшим горлом, всё вокруг казалось чужим до мурашек. Воздух пах иначе – выхлопами, асфальтом, чужими духами, суетой. Люди шли быстро, смотрели сквозь меня, будто я была декорацией, а не человек с надрывом внутри. Никого знакомого, ни одного взгляда, который бы задержался на мне с теплом. Только поток. Только город.
Я крепко сжимала в руке ремень своей сумки. В ней было всё: документы, деньги, немного одежды, что-то из еды и крошечная иконка, которую мне сунула в ладонь мама на прощание. «Пусть оберегает», – сказала она, обнимая меня так, будто больше не увидит. Тогда я сдержалась, не заплакала, потому что знала – если начну, не смогу уехать.
Я даже не успела осознать, как быстро ко мне подошли двое. Один из них заговорил с улыбкой, второй уже оказался слишком близко. Слова были ласковые, вроде бы доброжелательные – «девушка, помочь?», «куда идёте?», – но в их глазах была какая-то хищная пустота. Я инстинктивно отшатнулась. Ремень сумки стал короче – кто-то уже ухватился за неё.
На секунду я оцепенела. Паника. Пульс ударил в уши. Всё, что я накопила, всё, ради чего уехала – было под угрозой исчезновения за один миг.
И вдруг – голос. Громкий, уверенный, резкий:
– Эй, вы что делаете?
Я обернулась. В нескольких метрах стоял высокий парень в тёмной куртке. Рыжие бакенбарды отчётливо обрамляли его лицо, а в руках он держал телефон, направленный прямо на них. Он начал снимать и одновременно идти к нам.
– Я всё снимаю, вы в курсе, да? Сейчас менты приедут, будете объяснять, кого вы тут облапать пытались!
Мошенники дернулись, зашипели друг на друга и растворились в толпе, как будто их сдуло ветром. Я ещё стояла, вцепившись в свою сумку, чувствуя, как подкашиваются ноги. Отпустило только тогда, когда подошёл парень.
– Всё нормально? – спросил он, глядя на меня спокойно и немного с сочувствием. – Первая поездка?
Я только кивнула. Слова застряли где-то внутри, как в горле ком из паники и благодарности. Мне не верилось, что я только что не лишилась всего на первом шаге.