Галеты промокли. Во время привалов приходится есть влажное склизкое нечто, которое так и норовит покинуть желудок во время процесса. Мясо? Не, не слышали. Сушеное закончилось в первые два дня. Благо, вода никогда не кончалась, и смерть от жажды нам не грозит, слава вакууму.
Но сил идти уже нет. Из носа постоянно льется, смешиваясь на коже с дождем и слезами из почти ослепших от влаги глаз. Я держусь только благодаря спине Оливье впереди. Он играет роль спасительного маяка, не давая мне плюнуть на все и рухнуть в канаву с водой. Мышцы ломит от усталости и сырости, но я продолжаю отсчитывать шаги. Раз-два, раз-два, не спать, раз-два, раз-два, не падать, раз-два, раз-два, вставай, эросианская каракатица!
Мы слегка напоминаем аборигенов Гаапта: такая же черная кожа, воспаленные красные глаза светятся безумием, а скрюченные пальцы удивительно напоминают клешни. Но кому какое дело, как мы выглядим. Здесь ни одной живой души, даже хищники и прочие опасно-ядовитые звери убрались в свои норы пережидать сезон дождей, который длится ровно половину года. Угораздило же нас рухнуть именно в это время, да еще и вдали от всех населенных пунктов. Челнок неожиданно взбеленился, и нас выбросило в пустыне. Которая каждые шесть месяцев превращается в огромное болото.
Хорошо еще, что вместе со мной полетел Оливье. Спасибо капитану «Бисмарка». Собрание рудокопов в считанные часы превратилось в забастовку. Аборигены вдруг отказались работать в шахтах, ссылаясь на генезис, что привело хозяев рудников и надсмотрщиков в ярость. Но гааптян не испугали даже угрозы сжечь их гнезда дотла. Я, одна из лингвистов СПЕКТРа, случайно оказалась поблизости. И меня призвали к службе.
Плюх. Я опять упала. Да еще так позорно – прямо на спину, и теперь барахталась в луже, как таракан, которому никак не перевернуться снова на лапки. Оливье ушел далеко и не слышал звука моей вынужденной остановки. Видимо, и не заметит до самого города. А кричать не могу. Голосовые связки тоже отсырели и отказываются служить. И все это начинает слегка пугать…
Огромным усилием воли Саманте все же удалось загнать воспоминание в отдаленный угол мозга, пока не вылезло самое страшное.
– Самое время выпить, – она скривилась в сторону своего отражения и отвернулась. Через секунду ее шкаф подвергся тяжелому испытанию – всю одежду вытащили и свалили на постель огромным комком.