– Чёрт возьми! – выругался он, что было совершенно непохоже на его обычную аристократическую сдержанность. – Это же просто мука и вода! Как оно может…
Алиса не смогла сдержать смех. Звук, звонкий и неожиданный, наполнил пекарню:
– Ваша светлость, вы обращаетесь с тестом, как с мятежным вассалом! – сквозь смех произнесла она. – Его нужно не покорять, а уговаривать.
Эдриан сначала нахмурился, затем его лицо неожиданно расслабилось, и он рассмеялся – искренне, по-настоящему, как ребенок. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Гаррет с мешком муки за спиной.
– Что за… – его глаза, похожие на две щелочки в тесте, перебегали с перепачканного в тесте лорда на смеющуюся Алису. – Лорды не пачкают руки, девка! – рявкнул он, швыряя мешок на пол. Белое облако муки окутало его. – Ты с ума сошла?!
Эдриан мгновенно изменился в лице – снова стал тем холодным аристократом, каким его знал весь город:
– Это я попросил научить меня. Для королевского бала. – Его голос звучал так, что даже Гаррет потупил взгляд. – Есть возражения, пекарь?
Пекарь пробормотал что-то невнятное и удалился в подсобку, хлопнув дверью. Алиса заметила, как его плечи напряглись – не от страха, а от чего-то другого… может быть, догадки? Или ревности?
***
Поздно вечером, когда Эдриан ушёл, а Гаррет, ворча, запирал пекарню, Алиса нашла у задней двери небольшую плетеную корзину, перевязанную зелёной шелковой лентой. Внутри, аккуратно уложенные на бархатной ткани, лежали:
– Хрустальный флакон с розовой водой из королевских оранжерей
– Мешочек из золотой парчи с редкими специями с южных островов
– Крошечная серебряная ложка с изящной гравировкой в виде кренделя
– И маленький пергамент: «Для нашего следующего урока. Э.»
Когда она подняла глаза, то увидела в окне Лору, которая отчаянно махала руками, делая какие-то сложные знаки. Выглянув на улицу, Алиса заметила в переулке двух знакомых мужчин в серых плащах с едва заметным гербом Валмора. Они что-то усердно записывали в маленькие книжечки, украдкой поглядывая на пекарню.
Сердце Алисы забилось чаще. Игра становилась опасной. Но когда ее пальцы снова коснулись серебряной ложки с кренделем, она поняла – отступать уже поздно. В этом странном мире, где выпечка могла стоить жизни, она вдруг обрела нечто большее, чем просто выживание.