И снова – это дерево. Массивное, упрятанное в туман. Оно не казалось ей страшным. Скорее – знакомым. Дерево, которое она уже где-то видела. Или… чувствовала. Как будто было частью её сна задолго до того, как она уснула.
И на этот раз – не только дерево. На границе света, там, где ствол переходил в тень, стояла фигура. Мужская. Почти силуэт. Не страшный, не зловещий – просто… был. И смотрел. Внимательно. Спокойно. Как будто знал, кто она.
Она не могла рассмотреть лица, но ощущение осталось – будто он был не чужим. И в глазах, если бы она могла их увидеть, не было вопроса. Только знание: ты.
И от дерева – вновь зов. Слабый, но отчётливый:
Са лем’на… са элрен…
Она хотела спросить, что это значит, но проснулась.
Часы показывали 3:17. Воздух в квартире будто остановился на вдохе. Тишина была плотной, как шерсть – не пугающей, но чужой. Где-то капала вода. Лора села на кровати и на автомате схватила блокнот. Нащупала ручку, уже почти вслепую начала записывать:
«Дерево. Свет. Лес живой. Шепчут. Те же слова. Тот же зов. Чувство: это важно. Очень важно. Как будто что-то внутри знает – и боится вспомнить».
Она отложила блокнот, свернулась калачиком и снова уснула. Без снов.
На следующее утро в стене возле её рабочего места появилась трещина.
Самая обычная. Почти незаметная. Как от усадки здания. Но Лора не помнила, чтобы она была раньше. Она не смотрела на неё, но чувствовала спиной: что-то в этой трещине не просто так.
– У тебя бывало, что всё вроде как нормально, а внутри щёлкает: «Ага, я в матрице»? – спросила Лора, обращаясь к коллеге, чьё имя каждый раз вызывало внутренний квест. То ли Мила, то ли Нина.
– Только в универе. После капучино с энергетиком и парой не тех таблеток, – отозвалась та, не отрываясь от принтера.
Лора кивнула и про себя добавила:
«Ну, значит, кофе виноват. А не я. Уже утешение».
Внутри – будто лёгкий кивок от самой реальности. Как знак: «Да, ты заметила».
А вечером она подошла к стене. Просто посмотреть. Просто… убедиться. Сначала постояла чуть поодаль, прислушиваясь – не ушами, а чем-то глубже. Казалось, от трещины исходило не тепло – внимание. Как будто она тоже ждала её.
Провела пальцем по трещине. Сначала – просто шероховатость, как у штукатурки. А потом – вспышка тепла, как если бы кто-то приложил ладонь изнутри.