Слушая поток гортанных, резких звуков, Айрис вдруг почувствовала, как у нее сдают нервы. Ее охватило отчаянное чувство одиночества – словно рухнула невидимая граница, отделявшая ее от мира, и она оказалась не в Европе, а затерянной, где-то на окраине Азии.
Без денег, без языка, она могла бесцельно блуждать здесь бесконечно. В этот момент она вполне могла идти вовсе не к деревне, а все дальше – в дикую, безлюдную глушь. Ущелье, в котором Айрис находилась, разделялось на множество ответвлений, как извилистые заливы внутреннего моря.
Страх нарастал, и лицо крестьянина начало расплываться перед глазами Айрис, словно в дурном сне. Она заметила, что его кожа блестит от пота и на шее у него легкая припухлость – зоб. Но сильнее всего ее поразил густой, влажный, козлиный запах, исходивший от него: он вспотел во время подъема.
– Я не понимаю вас! – воскликнула она истерично. – Я не понимаю ни слова! Остановитесь. Пожалуйста, остановитесь. Вы сведете меня с ума!
Крестьянин же в ответ слышал лишь бессвязную тарабарщину. Перед ним стояла девушка, одетая по-мужски, непривлекательно худая – по местным понятиям красоты, с ободранными и грязными коленями. Она была иностранкой, хотя он и не мог определить ее происхождение. К тому же она находилась в состоянии сильного возбуждения – и казалась ему на редкость глупой.
Айрис даже не догадывалась, что называет крестьянину лишь половину названия деревни, в то время как три разных селения местности начинались с одного и того же корня. Он пытался ей это объяснить и просил произнести название целиком.
Но Айрис не смогла бы выполнить его просьбу, даже если бы и поняла смысл сказанного. Название деревни было настоящей скороговоркой, и она, как и все остальные, привыкла сокращать его до первых трех слогов.
Ситуация зашла в тупик. С гримасой и пожатием плеч крестьян бросил ее на произвол судьбы – один на один с горами.
Они нависали над ней, как осязаемая угроза. Айрис когда-то покупала открытки с их изображением и расхваливала их штампованной фразой: «Великолепные виды». Однажды даже приписала: «Вот мой номер» – и поставила насмешливый крестик на одной из вершин.
Теперь горы мстили. Прижавшись к скале, Айрис ощущала, что им достаточно лишь нахмурить свои каменные брови – и они обрушат на нее лавину камней, сокрушив ее до праха. Они превращали ее в ничто. Стирали ее личность. Гасили ее дух.