Это было неприятное откровение, которое следовало быстро запихнуть под диван.
– Надо жить сильными событиями, которые нельзя отменить, – произнес Тихон, – Например, продал квартиру и уехал в деревню, и это не отменить. Вся жизнь – это сильное событие, которое не отменить, которое уже есть. А водительские права… это так себе событие, оно для кого-то локально сильное, но совсем никакое в масштабах вселенной.
– А ребенка сочинить есть событие сильное, – догадался вслух дядя Архип, – Которое не отменить.
Несмотря на амплуа тупицы, дядя Архип играл в тройке важную роль. Он озвучивал неозвученное. Иногда еще доедал недоеденное, допивал недопитое, и за всех досыпал в воскресенье. Несомненным бонусом шла возможность открывать голосовое отверстие в любой момент, не считаясь с готовностью публики слушать.
– Почему не отменить? Все можно отменить! – встрял неожиданно отец Филип, – Права можно отменить: прийти в милицию и сдать. Да и ребенка можно отменить: оставить в роддоме, или подарить цыганам, к примеру.
Все с жалостью посмотрели на отца Филипа и посетовали, что когда он родился, в Сиреченске не стоял табор. У отца Филипа, в отличие от дяди, не было индульгенции на процесс извержения слов, с отца Филипа был спрос. Более того, отец Филип вроде как слыл в тройке интеллектуалом, почти равным по силе самому Тихону. К мнению отца Филипа обращались, ожидая умных слов и разрешения вопроса. Но иногда мнение не успевало за ситуацией, превращая оную в сумбур и кашу.
– Не умничайте, отец Филип, – нежно попросил Тихон, – Отдать и отменить – не одно и то же. За ребенка вы потом долго платите, даже расплачиваетесь, разве не так? Ребенок – это аванс от Господа, кредит от жизни… э-э, кажется, я тоже умничаю. Ох и заразны же вы, отче!
– Заразительны, Тиша, заразительны, – поправила друга Маруся, – Да все вы тут… Яичница стынет, господа!
Когда в очередной раз выбило пробки, Тихон угрюмо направился к расположенному в коридоре щитку. Отсутствие окна создавало в этом преддверии мистический полумрак, и банальная пропажа электричества выглядела таинственно и печально.
– За что, Господи, – бормотнул Тихон без тени вопроса.
На самом деле его развлекало это маленькое приключение, потому что предыдущие полтора часа жизни были вообще ни о чем. Тихон проговорил «за что», но на самом деле был благодарен Создателю за подарок.