Они подались вперед, как два испуганных кролика.
– Объект – профессор. Его нужно вывести из игры. Но не в сети. Там слишком много шума. – Лео делал паузы, давая каждому слову вес. – Нам нужна аналоговая операция.
Он видел, что они не понимают. Но это было неважно. Важно, чтобы они слушали. И боялись.
– У его дома есть старая пожарная лестница. Она ведет прямо к его окну на втором этаже. Невысоко. Ночью, когда он уснет, мы поднимаемся. И наносим удар.
Он вытащил из кармана баллончик с краской. Черной. Несмываемой. Встряхнул его. Металлический шарик внутри глухо загремел. Звук окончательного решения.
– Мы нарисуем эмблему «Патруля» на его окне. Огромную. Во все стекло.
Марк сглотнул. Кадык на его тощей шее дернулся.
– Зачем?
Лео посмотрел на него с легким презрением. Дилетант.
– Мы поставим на нем метку, Марк. Чтобы каждый, кто утром посмотрит на его окно, знал: здесь живет крыса. Это не просто рисунок, это диагноз, который нельзя стереть одним кликом. Мы вторгаемся в его личное пространство. Показываем, что оно проницаемо.
Он видел, как расширяются их глаза. Страх сменялся чем-то другим. Пониманием. Он попал в точку.
– Это вызовет у него паранойю. Отобьет всякое желание «загрязнять эфир». Он поймет, что мы можем добраться до него не только в сети.
Он замолчал, давая плану укорениться в их головах. Он уже видел это. Черная, агрессивная эмблема на стекле. Безмолвный крик, который будет встречать профессора каждое утро. Блестяще. Он расскажет об этом отцу. Не как сын, который нахулиганил. А как оперативник, докладывающий об успешно завершенной операции. Отец оценит. Он поймет чистоту замысла.
***
Слова Лео висели в холодном воздухе парка как иней.
«Проницаемо».
«Диагноз».
Марк слушал, и по его спине полз липкий холод, не имеющий ничего общего с вечерней прохладой. Это говорил не Лео. Не его друг. Это был чужой, взрослый, безжалостный голос, выходящий из горла его друга. Он смотрел на горящие глаза Лео, на его уверенную, хищную позу, и видел не стратега. Он видел одержимого.
Страшно. Вот что это было. Просто и до тошноты страшно.
Это игра, в которую они играли в сети, вдруг выплеснулась в реальность. И в ней были настоящие последствия. Настоящая тюрьма.
Он должен был что-то сказать.
– Лео… – голос прозвучал слабо, он откашлялся, пытаясь придать ему твердости. – Это же… незаконно.