Смердяков в качестве неназванного рассказчика романа есть главный герой, преодолевший комплекс Эдипа. Герой, который овладел речью, письмом – вторичным процессом и поэтому стал человеком. Стать человеком означает получить субъектность. Человек есть субъект. По отношению к слову, к речи, к богу.
Разница между первичным и вторичным процессами показана в романе разницей между эмоциональными Карамазовыми, включая описание Павла Фёдоровича до мифического убийства праотца, и тем же, но уже отрешённым Смердяковым после убийства. А также Смердяковым в роли пусть и эмоционального, но ироничного рассказчика, сидящего в окружении внуков, слушающих трагедию Эдипа на личном примере дедушки, то есть уловив описание рассказчика в романе через его иронию, особенно разлитую в описании судебного процесса над невиновным Митей: к не предоставившим прямых доказательств полиции во главе с прокурором, к гремевшему по всей России адвокату, весь талант которого оказался способным всего лишь отзеркалить позицию прокурора. И вся эта ирония разливается в хвалебной оде «конечно победившему адвокату». Ирония яркий признак вторичного процесса.
Импульсивные, то есть горячие суть не адекватные Карамазовы есть художественное описание первичного процесса, и вечно замерзающий, то есть холодный суть трезвомыслящий Смердяков есть художественное описание вторичного процесса. Ироничный суть адекватный неназванный рассказчик также раскрывает описание вторичного процесса.
Единственный раз, когда ирония отказала рассказчику, в названии города, типично смердяковская любовь-презрение к родине, ко всему русскому, есть художественная необходимость – философское завещание Достоевского нам его потомкам. Как и говорящее название романа.
Также надо понимать, что неадекватность отца братьев Карамазовых в некотором смысле напускная – шутовская, необходимая для успешного прохождения сыновьями Эдипова комплекса. «Со смертью играю, смел и дерзок мой трюк… Скажут с улыбкой: Храбрый шут. Да, я шут, я циркач, так что же». Цитата из романа: «Вы думаете, что я всегда так лгу и шутов изображаю? Знайте же, что это я всё время нарочно, чтобы вас испробовать, так представлялся».
Обратное поименование Фёдора Павловича с Павлом Фёдоровичем указывает, что в миру неназванный рассказчик зовётся Фёдором Павловичем Карамазовым. Чей рассказ о личном подвиге Эдипа внукам происходит в родовой усадьбе, описываемой в романе в качестве жилища Карамазовых. То есть, отец братьев есть третья ипостась Смердякова – Смердякова, успешно прошедшего Эдипов комплекс и родившего сыновей. А через них своих слушателей – внуков.