Глава 2. Хрустальные осколки судьбы
Зимний дворец сиял в эту морозную февральскую ночь с такой ослепительной роскошью, что даже привычные к придворной пышности гости замирали на пороге парадных залов, пораженные величием открывшегося перед ними зрелища. Тысячи восковых свечей горели в хрустальных люстрах, отражаясь в позолоченных зеркалах и создавая иллюзию бесконечного пространства, наполненного мерцающим светом. Полированный мрамор парадного пола отображал силуэты танцующих пар, превращая каждое движение в часть грандиозного спектакля, где реальность сплеталась с отражениями в сложном узоре имперского великолепия.
Князь Владимир Александрович двигался через толпу придворных с той естественной грацией, которая отличала представителей царской фамилии, его военный мундир безупречно сидел на стройной фигуре, а искренняя улыбка озаряла молодое лицо, делая его магнитом для взглядов дам и предметом зависти менее удачливых кавалеров. Воздух был насыщен ароматом дорогих духов, смешанных с запахом воска и тонким благоуханием экзотических цветов, специально доставленных из оранжерей для украшения этого торжественного вечера. Оркестр, расположившийся в нише между колоннами, исполнял изящные мелодии, которые сливались с шелестом шелковых платьев и приглушенным гомоном сотен голосов, создавая симфонию светской жизни во всем ее блеске и изысканности.
Молодой князь остановился возле графа Разумовского, державшего в руках бокал редкого французского шампанского, пузырьки которого игриво поднимались к поверхности, словно крошечные жемчужины в золотистой жидкости. Граф, человек средних лет с проседью в тщательно ухоженной бороде и умными карими глазами, приветствовал наследника с тем почтительным радушием, которое отличало истинных аристократов от простых выскочек.
– Ваше высочество, – произнес Разумовский, склоняя голову в изящном поклоне, – какая честь видеть вас в столь прекрасном расположении духа. Позвольте заметить, что сегодняшний вечер обещает стать одним из самых запоминающихся в нашем светском календаре.
Владимир улыбнулся той открытой, юношеской улыбкой, которая так шла к его благородным чертам, подчеркивая голубизну глаз и придавая лицу выражение искренней заинтересованности.
– Граф Алексей Кириллович, – отвечал он, и его голос звучал тепло и без тени высокомерия, – вы, как всегда, создали атмосферу истинного праздника. Скажите, правда ли, что сегодня мы услышим премьеру того произведения, о котором вы упоминали на прошлой неделе?