И, наконец, нейронаука. Возможно, самая уверенная из всех. Она говорит с твердостью, за которой пока стоит удивительно мало подлинного знания. Я не буду спорить с тем, что мышление связано с активностью нейронов – это очевидно. Нам показывают красивые картинки мозга, где разные участки загораются, как гирлянда на елке. Это все зафиксировано и изучено. Но считать, что мышление и сознание рождаются именно в этих связях – на мой взгляд, преждевременно. Мы видим корреляцию, но не причину. Мы видим проявление, но не источник. И даже не понимаем, где именно его искать.
Вот с этими догмами – в абиогенезе, теории эволюции, генетике, нейронауке – я и буду работать в этой книге. Моя цель – не разрушение. У меня нет для этого ни сил, ни желания. Моя цель – спор. Спокойный, вежливый, но беспощадный к логическим ошибкам и необоснованным допущениям. Я хочу найти ту черту, где наука, сама того не заметив, превратилась в идеологию. Где она перестала сомневаться и приняла гипотезу за доказанный факт. И главное – где еще не поздно сделать шаг назад. Остановиться, оглядеться. И, может быть, вернуться к вопросам, которые мы слишком рано посчитали закрытыми.
Я могу сказать просто: я сделал все, что мог. И, по крайней мере, я сказал именно то, что хотел сказать. Кто-то, безусловно, не согласится. Кто-то посчитает мои аргументы недостаточными. Скажет, что доказательства неубедительны, логика уязвима, а цифры можно интерпретировать по-другому. Что ж – это нормально. Так и должно быть.
Каждый будет судить сам.
Но если хотя бы небольшая часть тех, кто дочитает эту книгу до конца, вдруг поймет – не просто почувствует, а именно поймет – что жизнь не заканчивается в момент гибели нейронов, что человек не возник случайно, что за формулами, белками, мутациями и теориями все же просвечивает замысел…
Если это случится – если хотя бы один человек, как когда-то и я сам, поверит в это не вопреки знаниям, а через знание, – тогда я смогу считать, что стал самым счастливым на свете.