Я вернулся. Медленно. Намеренно. Они даже не успели понять опасность.
Первый удар – нос зачинщика превратился в кровавое месиво. Хруст раздробляющихся хрящей отозвался в моих костях сладкой вибрацией. Второй удар – челюсть следующего треснула с таким желанным, таким чистым звуком ломающейся сухой ветки. Теплые брызги крови украсили мои новые руки – липкие, соленые, живые.
Теперь они лежали в грязи, хныча как побитые щенки. Один из них обмочился – резкий запах страха смешался с железным ароматом крови и перегаром. Боже леса, это было… прекрасно.
Я наклонился к самому дерзкому, провел окровавленным пальцем по его дрожащим губам. Его глаза округлились, зрачки расширились от животного ужаса.
– П-пожалуйста… – его хрип был похож на предсмертный хруст жука под ногой.
Мой смех прозвучал чуждо даже моим ушам – не шелест листьев на ветру, а нечто новое. Человеческое. И от этого еще более ужасающее.
– Спасибо за урок, —прошептал я, оставляя их дрожащими в собственных испражнениях.
Город обрушился на меня какофонией звуков, запахов, образов. Каждый шаг по асфальту рождал новые ощущения:
Сладковатый аромат женских духов, напоминающий забродившие лесные ягоды
Звонкий, вызывающий смех молодых девушек
Мерцающие отражения в витринах, где вместо лесного духа теперь стоял высокий незнакомец с глазами хищника
И это… это жгучее напряжение между ног. Не боль – желание. Неконтролируемое. Всепоглощающее.
Каждая проходящая женщина заставляла кровь быстрее бежать по венам. Их изгибы, обтянутые тканью, блеск губ, обнаженные шеи – я хотел кусать, царапать, чувствовать под пальцами трепет их плоти.
Мужчины же пробуждали иные желания. Видеть их поверженными. Слышать музыку ломающихся костей. Наблюдать, как алая жидкость жизни смешивается с городской грязью.
Я замер перед освещенным входом в бар. За стеклом мелькали силуэты – женщины в обтягивающих платьях, мужчины в дорогих костюмах. Все они верили в свою безопасность, в свое превосходство.
Я провел языком по внезапно ставшим такими чувствительными губам. Новое оружие внизу живота напряглось в предвкушении.
«Пусть платят», —прошептал я в ночь. – Все, чем они так богаты. Их кровью. Их болью. Их жалкой, тщеславной похотью.
Дверь распахнулась, выпуская волну громкой музыки, смеха и алкогольных испарений. Я сделал шаг вперед – мой первый осознанный шаг в их мир.