Саши. Он был чужим. Его присутствие
усиливало её агонию. Принцип «не разрушать чужое счастье» здесь трансформировался в «не разрушать чужое горе». Её горе было последним, что связывало её с миром, с памятью о
нем. Отнять это – значило добить её.
Он молча отступил к двери. Его взгляд упал на полку у входа. Там стояла маленькая фотография в простой деревянной рамке. Он подошёл ближе, сердце сжалось. Это была та самая свадебная фотография. Солнечный день. Она смеётся, запрокинув голову, ловя лепестки. А он смотрит на неё. Настоящий он. Её он. В его глазах – весь мир, сжатый в одном человеке. Фотография стояла здесь, как единственная святыня. Доказательство того, что счастье было.
Саша схватился за дверной косяк, чтобы не упасть. Боль была почти физической, режущей. Он видел себя мёртвым в её глазах. Он обернулся. Настя всё ещё сидела, сгорбившись, трясясь от беззвучных рыданий. Одинокая. Абсолютно разбитая.
Искушение было огромным, почти непреодолимым. Остаться. Сказать правду? Но поверит ли она? Притвориться дальним родственником? Другом? Попытаться вытащить её из этой ямы? Стать её опорой? Заменить погибшего? Он мог. Он знал её как себя. Знакомые привычки, любимые блюда, её страхи и мечты. Он мог стать для неё всем. Дать шанс снова жить. Быть рядом. Любить. Спасти.
Но он был не её Сашей. Он был самозванцем, похитителем лица. Его присутствие оскверняло её священное горе, её память о нём. Она любила того Сашу, который погиб здесь. Попытка заменить его, даже из лучших побуждений, была бы предательством её любви, её боли, её самой.
Он не имел права. Не смел. Даже ради спасения. Любое спасение должно быть честным.
Он молча повернулся и вышел. За ним раздался сдавленный, безнадёжный всхлип. Он не оглянулся. Закрыл дверь, услышав щелчок замка. Стоял на площадке, прислонившись лбом к холодной, шершавой стене. Дышать было нечем. Он должен был уйти. Сейчас. Но он не мог просто оставить её так. В этой грязи, с пустыми бутылками, в одиночестве с призраком. Он вспомнил её сияющие, полные жизни глаза на свадебной фотографии. Вспомнил её заразительный смех. Она заслуживала хотя бы капли заботы, напоминания о том, что она не совсем одна в этом мёртвом мире.
Саша спустился вниз, вышел во двор. Он нашёл работающий магазин – мрачноватую «продуктовую клетку» с решётками на окнах. Купил самое простое, но питательное: тёплую курицу-гриль, пакет картофельного пюре быстрого приготовления (просто залить кипятком), пачку печенья «Юбилейное», которое она всегда любила, несколько бутылок чистой воды, пачку хорошего чёрного чая и… коробку конфет «Каракум». Её любимые с детства. И пачку влажных салфеток. Потому что пыль, пепел на столе, её руки… Он видел.