Взгляд его невольно скользнул к стене над диваном. Там висели три фотографии в простых деревянных рамках. Маленькие островки прошлого.
Первая: Школьный выпускной Насти. Она – в простом синем платьице в горошек, он – в нелепом, мешковатом пиджаке отца. Смущенные улыбки. Она чуть наклонилась к нему, он держит ее руку, как хрупкую птичку. Глаза смеются. Они только что вместе станцевали свой первый медленный танец, и мир казался бесконечным и добрым.
Зал украшен бумажными гирляндами. Играет старая пластинка. Он неловко держит ее за талию, боясь прикоснуться слишком сильно. «Ты мне на ноги не наступай», – шепчет она, улыбаясь. «Стараюсь», – бормочет он, краснея. Ее рука на его плече легкая, уверенная. Запах ее духов – что-то цветочное, недорогое, но волнующее. Они кружатся, и весь мир сужается до точки, где они соприкасаются.
Вторая: Свадьба. Ей 18, ему 22. Солнечный день во дворе загса. Настя в недорогом, но милом платье с коротким тюлевым подъюбником, смеется, запрокинув голову, ловя лепестки цветов, которые бросают подружки. Он смотрит на нее, а не в камеру. В его глазах – весь мир, сжатый в одном человеке. Глупость, обреченность и бесконечное счастье.
Он стоит перед дверьми загса, теребя галстук. Сердце колотится, как сумасшедшее. «Не бойся, дурак», – говорит его друг Коля, хлопая по плечу. «Я не боюсь», – врет он. Потом двери открываются, и он видит ее. В белом. Улыбающуюся. Сияющую. Молодую, невероятно юную и прекрасную. И страх исчезает. Остается только она. И тихая, твердая уверенность: это навсегда.
Третья: Последнее их совместное фото. За пару месяцев до… Они на этом самом диване. Настя, уже беременная, но животик еще маленький, незаметный под большой футболкой, обнимает подушку, смеется над чем-то. Он сидит рядом, улыбается ей, а не камере. В кадре – часть его руки и Булочка, их корги, задремавшая у ног. Простота. Домашний уют. Счастье, казавшееся вечным.
Она тычет пальцем в экран ноутбука. «Смотри, Саш! Этот комбинезончик! С мишками! Нашему малышу надо!» Он обнимает ее за плечи, целует в висок. «Купим, солнышко. Все, что захочешь». «А если это девочка? Мишки – для мальчика» – «А мы купим с зайками. Или единорогами». Она смеется, прижимаясь к нему. «Ты с ума сошел от отцовства». «Это ты меня свела с ума», – шепчет он ей в волосы, вдыхая знакомый запах клубники и ванили.