Саша замер в тени последней лозы перед открытым пространством у причала. Рука с камнем дрожала. Сейчас. Быстро. Сзади. В затылок. Он не почувствует. Упадет в воду. Течение унесет… Мысли неслись, оправдывая ужасное. Он сделал шаг вперед, из тени. Камень был тяжел, как грех.
Темная комната. Только свет монитора. На экране – медицинская статья: «Последствия тяжелой травмы при беременности». Страшные слова. Прогнозы. Он читает и чувствует себя беспомощным. Ничтожным. Неспособным защитить ни ее, ни ребенка. Он хочет кричать. Но сидит тихо. Потом выключает компьютер. Ложится рядом с Настей на больничную койку, осторожно обнимает ее холодную руку. Шепчет: «Я здесь. Я с тобой». Она не реагирует. Только монитор тихо пищит. В эту ночь он понял, что такое настоящая беспомощность.
Цену беспомощности… и цену насилия. Что он хотел доказать этим убийством? Что он сильнее судьбы? Нет. Он хотел доказать, что он хуже. Что он готов на зло. Убийство двойника не вернуло бы ему Настю. Оно убило бы его самого. Окончательно. Оно сделало бы его монстром. Оно осквернило бы ту чистую любовь, которую он видел в ее глазах утром.
Камень выскользнул из его дрожащих пальцев и глухо стукнул о землю у его ног. Саша ахнул, как от удара. Он отшатнулся, глядя на камень, как на что-то страшное. Стыд накрыл его с головой. Что он только что замышлял? Каким чудовищем он чуть не стал?
Двойник у причала обернулся на звук. Их взгляды встретились через несколько метров.
Глаза двойника – его глаза – расширились от удивления. Он увидел Сашу – грязного, дикого, с безумным взглядом и лицом, искаженным стыдом. Увидел камень у его ног.
«Кто вы?» – спросил двойник, голос твердый, но без злобы. Скорее настороженный. Он сделал шаг вперед. «Что вы здесь делаете?»
Саша не ответил. Он не мог. У него сжало горло. Он видел в глазах двойника не страх, а… недоумение и тревогу. Тревогу за свой дом. За свой сад. За свою Настю. Он видел себя – защитника этого рая. Этот взгляд добил его.
Саша рванулся прочь. Не вниз, а вверх, обратно по склону, туда, где был дом. Бежал, спотыкаясь о лозы, срывая листья. Слышал за спиной окрик: «Эй! Стой!» Но он не останавливался. Бежал, как зверь, гонимый стыдом и ужасом.
Он выбежал на площадку перед домом. Настя стояла на террасе, держа кружки. Она увидела его, мчащегося через идеальный газон, оставляющего грязные следы. Увидела его лицо. Ее глаза широко распахнулись от шока и страха.