«Охранник! Тревога! Карантинный протокол!» – закричала Элис, вскакивая и нажимая на комбинезонный коммуникатор. Ее голос сорвался. «Ренделл! Он… он заражен! Или сходит с ума! Остановите его!»
По коридору завыла сирена, замигал красный свет. Где-то хлопнули двери, послышались крики. Хаос. Маркус будет в ярости. И он будет прав – нарушение протокола, паника.
Элис оперлась о стену, пытаясь перевести дыхание. Сердце колотилось как бешеное. Ренделл. Он слышал шепот. Так же, как Каин. И Павел говорил о «пассажирах в стенах». Совпадение? Массовая истерия? Или… что-то большее? Что-то, что путешествовало с ними? Что-то, что использовало Вирус не как цель, а как… инструмент? Средство?
Она заставила себя идти. Не в лабораторию. Туда, куда побежал Ренделл. Надо было понять. Надо было знать.
Жилая секция B. Двери кают были закрыты. Красный свет тревоги лизал стены, превращая коридор в адскую галерею теней. Где-то впереди слышались приглушенные крики, звук борьбы.
«Держи его!»
«Не давай ему… АААРГХ!»
Элис замерла у последнего поворота. Она видела группу людей – двух охранников и техника. Они сгрудились у открытой двери одной из кают. Ренделла не было видно.
«Что случилось?» – крикнула Элис, подбегая.
Один из охранников, молодой парень с бледным лицом, обернулся. В его глазах был шок, граничащий с помешательством. «Доктор… Он… Он…»
Элис отстранила его и заглянула в каюту.
Воздух ударил в нос – медный, сладковато-тошнотворный запах свежей крови. Очень много крови.
Ренделл лежал на полу. Его горло было перерезано с такой силой, что почти отделено от тела. Но это было не самое страшное.
На стене, над койкой, кровью Ренделла было нарисовано что-то. Не слово. Не послание. Символ. Или скорее нагромождение линий, углов и кривых, которые резали глаз, вызывали физическое недомогание. Они не были геометрическими. Они казались… органическими. И чужими. Чужими до глубины души. Как будто их нарисовала рука, не знающая человеческой анатомии или смысла, только слепую, ритуальную жестокость.
Рядом с телом Ренделла, в луже крови, стоял окровавленный кухонный нож. Обычный нож из камбуза.
Элис отшатнулась, прижав руку ко рту, чтобы не закричать. Не чтобы не закричать от ужаса, а чтобы не вырвать. Первая кровь. На стальной палубе «Эреба». И это было не просто убийство. Это было… подношение. Или начало чего-то.