Он вышел в утреннюю мглу. Поселок Дистрикта 7 был сборищем убогих, покосившихся бараков из темного дерева и жести. Улицы – грязь, перемешанная с угольной крошкой и машинным маслом. Запах – едкий, знакомый до тошноты: гарь, кислота, гниль и вездесущая угольная пыль, оседающая на ресницах, губах, в легких. Люди уже копошились: женщины с ведрами у общего колодца (насос Матео чинил на прошлой неделе – он умел ладить с железом), мужчины, закутанные в рванье, брели в сторону лесоцеха, где жернова дробилок уже начинали свой дневной рев.
Матео направился к краю поселка, к дому старика Келлера. Тот сидел на крыльце, кутаясь в фуфайку, и беззвучно кашлял. Рядом валялся разобранный насос для полива крохотного огородика – роскошь, за которую Келлер платил половиной своей и без того скудной пайки имперскому надсмотрщику.
«В сарае… старая упряжь…» – прошептал Келлер.«Матео, сынок…» – старик махнул слабой рукой. «Опять эта проклятая железяка…» «Давайте посмотрим, дед», – Матео уселся рядом, достал из кармана сверток с примитивными инструментами – отверткой, самодельным гаечным ключом, обрывками проволоки, кусочком наждака. Его пальцы, покрытые царапинами и въевшейся грязью, двигались уверенно, ощупывая детали, проверяя соединения. Он нашел проблему – треснувшую прокладку. «Нужен кусок толстой кожи. Резины нет».
Пока Матео возился, вырезая заплатку из обрывка сбруи, мимо прошел отряд Имперской Стражи. Трое человек в громоздких, шипящих дизель-панцирях. Бронированные сапоги гулко стучали по мерзлой земле. Запотевшие стекла шлемов скрывали лица. Из выхлопных труб на спине валил едкий сизый дым. Они шли медленно, целенаправленно, словно танки, их панцири лязгали при каждом шаге. Люди на улице замирали, отворачивались, старались стать невидимками. Даже дети притихли. Стража была олицетворением власти Мексиканской Империи здесь, на задворках «Анклавов Скорби». Их присутствие означало проверки, поборы, аресты. Или напоминание о неминуемой Жатве.
Стражник фыркнул, захлопнул забрало и двинулся догонять своих. Гул панцирей удалялся.Один из стражников остановился, его шлем повернулся в сторону Матео и старика Келлера. Свистящий звук клапана – он поднял забрало. Холодное, бесстрастное лицо, глаза как пули. «Рейес, – голос был механически усилен, ревел из репродуктора на груди панциря. – Жатва через три часа. Не опаздывай. Или твою сестренку запишем в лист ожидания на шахту». Угроза была привычной, отработанной. Стража знала все семьи, все слабые места. Матео не поднял глаз, сосредоточенно затягивал болт. Только скула дрогнула. «Буду».