Я не успел ответить, как брат захлопнул передо мной дверь, оставив меня стоять на пустынной улице с мячом в руке.
Обратно я шёл через реку. Ту самую реку, где Кэл впервые учил меня отбивать мяч. Кто бы мог тогда подумать, насколько каждая минута была ценна своей неповторимостью. Я поставил мяч на берег и, разбежавшись, с силой пнул его, наблюдая, как он мертвым грузом упал в воду и исчез в глубинах реки.
Дни рождения на Каллинкоре было принято праздновать всегда с размахом, поэтому с тех пор я стал ненавидеть этот праздник…
Глава 3. Замёрзшая совесть
Честь – для тех, кто уважает систему.
Я же, её переосмысливаю.
Я мылся в сухой капсуле корабля, где специальный воздух очищал за пару минут, с тех пор как покинул Каллинкор. Быстро, эффективно и без лишних усилий – именно так, как мог мечтать когда-то любой человек, которому было мало 24 часов в сутках (именно таким количеством временных рамок мы были скованы). Система, встроенная в стены, поддерживала идеальную чистоту, а все загрязняющие частицы космической пыли мгновенно удалялись, оставляя кожу свежей и чистой. В такие моменты я часто задумывался о том, как далеко мы отошли от привычных земных удобств. На кораблях такие капсулы использовались повсеместно, но я никогда не мог избавиться от ощущения, что что-то в этом процессе теряется.
Иногда мне так не хватало каллинкорских бань. В их уютном теплоемком пространстве можно было распаривать всё тело в горячей воде часами, забывая обо всех заботах и суете. Там время тянулось медленно, и можно было погрузиться в мысли, не спеша вытираясь полотенцем, ощутить каждое движение. Влажный воздух обнимал тебя, когда ты умывал лицо, когда вода стекала по коже, словно стирая все следы усталости.
Скорость, с которой происходил процесс очистки на корабле, была комфортной, но было что-то необъяснимое в ритуале, который требовал замедления. В каллинкорских банях, несмотря на то что это занимало гораздо больше времени, было нечто успокаивающее. Каждое движение, каждый момент превращались в очищение разума, снятие напряжения, возврат к себе уязвимому.
Гигиена каллинкорцев занимала гораздо больше времени, чем у меня на Элиоте, но в этом, как ни странно, была своя романтика. Отсутствие спешки, возможность просто быть здесь и сейчас – это был настоящий дар в мире, где всё крутится так быстро, словно гравитацию отключили.