– Никто не говорит о вреде, – успокоил его господин Танака. – Наоборот, твои способности могут быть очень полезными. Но их нужно изучить, понять, развить правильно.
Мать встала со стула и подошла к сыну, положив руку ему на плечо.
– Что вы имеете в виду? – спросила она.
– Существуют специальные программы для детей с необычными способностями, – объяснил мужчина. – Сора мог бы получить лучшее образование, научиться контролировать свой дар, возможно, даже помогать людям в будущем.
– Это означает, что его нужно забрать с острова? – спросил отец.
– Не обязательно сразу. Но в перспективе да. Здесь нет условий для развития таких способностей.
Комната наполнилась тяжелым молчанием. Сора чувствовал, как его мир рушится. Он не хотел никуда уезжать, не хотел быть «особенным», не хотел, чтобы его способности изучали и развивали. Все, что он хотел, – это жить обычной жизнью на своем острове, с семьей, с друзьями.
– Можно я подумаю? – спросил он.
– Конечно, – кивнул господин Танака, убирая записную книжку. – Но не слишком долго. Такие способности нужно развивать в определенном возрасте.
Он встал, попрощался с родителями и направился к двери. На пороге он обернулся:
– Сора, помни – твой дар может принести много пользы людям. Но для этого нужно научиться им правильно пользоваться.
Когда мужчина ушел, семья долго сидела в молчании. Наконец отец сказал:
– Решение принимать тебе, Сора. Мы поддержим любой твой выбор.
– Но что бы ты ни выбрал, – добавила мать, – помни, что мы тебя любим.
Сора кивнул, но внутри все кипело от противоречивых чувств. Он вышел в сад, где вечерний воздух был напоен ароматом жасмина и морской солью. Небо окрашивалось в оттенки заката, и облака медленно дрейфовали к горизонту.
Он поднял руку, и легкий ветерок тут же откликнулся на его жест. Одно из облаков чуть изменило форму, превратившись в что-то похожее на птицу. Сора почувствовал привычное тепло внутри, связь с миром, которую не мог объяснить словами.
Неужели все это действительно нужно изучать и контролировать? Неужели его естественная связь с природой должна превратиться в научный эксперимент? Вопросы кружились в голове, не находя ответов.
Заблудившийся луч солнца прорезал затуманенное стекло и, скользнув по полу, остановился на мозаике теней, сложенной из кружевных занавесок, но света оказалось слишком мало, чтобы рассеять вязкий запах вчерашней грозы, застрявший в трещинах дерева, одежде и даже вымытых чашках. В школе с самого утра стоял шум, будто кто-то чуть повернул ручку старого радиоприёмника и позволил беспорядочным волнám ворваться прямо в коридор: щёлкали мокрые зонты, под каблуками скрипели доски, а влажные куртки собирали в углах лужицы, похожие на крошечные зеркала. Сора шёл вдоль шкафчиков, чувствуя спиной, как взгляды одноклассников гуляют за его плечами, но никто не решался вслух спросить, что он решил насчёт приглашения незнакомого чиновника, хотя многие знали о вчерашнем визите и теперь примеряли на себя странное слово «особенный», словно это новая повязка для школьных соревнований. Рин по дороге успела нашептать ему несколько ободряющих фраз о том, что в классе готовят «свободную минутку» для маленького спектакля, где она хочет изобразить ручей, «который не может расплескаться даже под громом», и он кивнул, стараясь ответить улыбкой, но улыбка вышла деревянной, как мокрая щепка у печи. На литературе Харука задала сочинение «Самый тихий вечер», и чернила у Соры вдруг стали вязкими, как будто в стержень попало сгущённое молчание; он вывел всего пару строк, затем заглянул в окно, где облака тянулись тонкими лентами, словно не знали, в какую сторону им позволено двигаться, и заметил, как учительница задержала на нём взгляд дольше, чем обычно, но так и не подошла ближе. На перемене Кейта подождал, когда коридор опустеет, и без привычного вызова прошептал, что мама велела передать Соре спасибо: их рисовое поле уцелело после вчерашнего шквала, потоки проскочили стороной. Мальчик хотел добавить что-то ещё, но замолчал, потому что по коридору как раз прошёл господин Танака в строгом костюме, сопровождаемый директором; возле двери он бросил короткий взгляд на Сору, будто сверяясь с иллюстрацией к слову «дожидаться». После уроков школьный двор тонул в липких запахах мокрых сосен и свежего мела, и дети разбредались по углам: одни толпились у киоска с жареными пирожками, другие прятались за сараем, тренируя баскетбольные броски, которые неизбежно летели в лужи. Рин подбежала к брату: