Минго внимательно и не торопясь освобождал крылья и тельце от веревок, чтобы не повредить. Летучая мышь дико сжимала и разжимала челюсти, пытаясь укусить, и Минго в конце концов схватил мышь за голову и держал, пока разбирался с крылом. Минго почувствовал отвращение – их внешний вид отталкивал, особенно мутные коричнево-серые глаза, невидящие, безумные и вокруг них рыжая клочками шерсть, и еще эти скрюченные лапы с кожаными крыльями… Мерзость.
Минго Карас посадил двух из них в корзину, а одну – совершенно неожиданно для самого себя – отнес к зарослям и отпустил. Минго не успел опомниться, как животное схватилось за кору дерева сначала одним когтем, потом расправило крыло и, ухватившись другим, быстро поползло наверх к ветке, чтобы повиснуть на ней и уснуть до ночи; беспомощны они только на земле.
Минго стало стыдно; он стоял в нерешительности, не зная, как лучше поступить и как теперь все исправить; на него навалилась усталость от бессонной ночи и страха, проступившего так явно сквозь, казалось, утихшую тревогу; он тер глаза, они будто высохли и их пекло; «Что же я натворил», – вертелось у Минго в голове, и страх все разрастался.
– Ты чего вскочил в такую рань? – Куват вышел во двор, потирая шею и расправляя спереди футболку.
Минго от неожиданности дернулся и сразу не нашелся, что ответить.
– Я разобрал мотыльков и уже снял крыс.
– Да ну?! – Куват обрадовался и тут же смутился, – и сколько рыжих на завтрак?
Минго замешкался.
– Две, – мальчик засомневался, но продолжил, – всего две крысы.
Куват поджал губы, скривив рот на одну сторону; он разочарованно потеребил край футболки и стал сворачивать сети.
– Всего две, надо же, – пробурчал он, – проверяя, не сильно ли летучие мыши повредили веревки; были видны следы двух пар лап, бившихся в сетях всю ночь.
Минго схватил поддон с мотыльками и зашагал к дому.
– А это еще откуда? – Куват в недоумении крутил в руках прогрызенный кусок, – Мы ж вчера чинили…
Минго закрыл глаза, вспомнив, как держал голову одной из них, с дикими глазами, чтобы та не отгрызла ему пальцы вместе с веревкой.
Минго замер; Куват сжал сети крепче, потом отбросил их в сторону; сын молчал, стоя на месте спиной к отцу, вцепившись в поддон.
– Отпустил? – Куват надеялся, что ошибся, и повторил вкрадчиво с сомнением: – Отпустил что ли?