Я задерживаю дыхание, когда он наклоняется, и вдруг кто-то кричит:
– Вот эти!
Мы одновременно поворачиваем головы. У входа в зал стоят Анна-Мария с мужем, двое охранников из отеля, а рядом с ними молодая пара. По чемоданам, что они держат в руках, я понимаю, это и есть настоящие Эдуардо и Колетт.
– Бежим!
Кит хватает меня за руку, и мы на самом деле бежим. Мимо столов и вазонов с букетами, мимо танцующих и замерших в непонимании гостей, перепрыгиваем через ленточные ограждения и огибаем колонны, прочь из гостиницы. Сквозь стеклянный холл к воротам, резко тормозя, потому что один из охранников накидывается на Кита. Отпрыгнув в сторону, я вскрикиваю, задев бедром угол стола, с которого падает ваза с цветами и разбивается прямо у моих ног.
Именно этот погром, что я нечаянно устроила, каким-то чудом и помогает Киту отбиться. Снова соединяя ладони и расталкивая пешеходов, мы проносимся мимо лавок и бакалей, вагончиков с сувенирами и завешенных футболками лотков, что толкни – и разлетятся по всей улице. Я не чувствую боли, не чувствую страха. Мои ноги летят, словно на них надеты сапоги-скороходы, и даже разница в росте не мешает мне поспевать за Китом. Рядом с ним я будто становлюсь старше, выше, смелее. Я больше не Виктория Северова, дочь генерального директора крупнейшего в стране строительного холдинга, сегодня я девушка со страниц тех самых романтических книг, которые никогда не читаю.
Улицы сменяют одна другую. Широкие бульвары, украшенные цветами и яркими вывесками, разноцветные козырьки и острые шпили – все сливается в один хоровод огней. Легкие горят, в боку колет, но мы продолжаем бежать. На нашей стороне молодость и безумие. И может, еще немного везение, ибо охрана отеля уже давно не в той форме, чтобы участвовать в погонях.
Перебежав на красный, мы залетаем в проулок между домами, и только тогда Кит останавливается. Мы замираем друг напротив друга, переводя дыхание. Его рука все еще крепко сжимает мою ладонь, и я чувствую, как громко стучит его сердце. А потом мы начинаем смеяться, уже не скрываясь. Щеки Кита раскраснелись, грудь поднимается в такт дыханию. Он опирается спиной о стену дома, прижимая меня к себе одной рукой, и целует в висок. Как будто родной. И мне правда кажется, будто мы знакомы вечность.