Такой красивый. Такой безумный.
– Кит, – шепчу я, чувствуя, как бьется его сердце в такт с моим.
– Да? – мягко отвечает он также шепотом, не сводя с меня глаз. Я кладу ладони ему на грудь, и мы оба замираем, как будто ожидая чего-то.
– А как же наши вещи? – шепчу я. – Сумки ведь остались в отеле.
Он вымученно прикрывает глаза, запрокидывая голову, а потом поднимает руку и гладит меня по щеке:
– Адель-Адель, умеешь же ты момент испортить. Идем, – улыбается он.
– Куда? У нас ни паспортов, ни денег. Даже мой телефон остался где-то там, на одном из столов банкета.
– За вещами, – отвечает он как что-то само собой разумеющееся. – Неужели ты думаешь, что я про них бы забыл?
– Нет?
– Забрал и спрятал. В тайном месте.
– И мои тоже?
– Разумеется.
В голове тут же рисуется полная картина. Значит, пока шла регистрация, он успел вернуться в отель, забрать наши вещи и спрятать где-то в городе?
– Ты заранее знал, что так случится? – хватаю я его за локоть, чуть обгоняя. Он останавливается.
– Предполагал. Я предполагал, что так может случиться.
А потом мы вместе заходим в небольшой магазинчик, где в камере хранения действительно лежат наши сумки.
– Подержи, – протягивает он мне свой рюкзак и прямо здесь снимает подтяжки, запихивая их в ячейку. Я прощаюсь с ними взглядом. Жаль, они мне так нравились.
– Совсем легкий, – говорю я, взвешивая его сумку в руках и ожидая более солидную поклажу.
– Так и есть. Когда я впервые приехал в Ниццу, у меня с собой было два чемодана вещей. Но чем дольше я здесь жил, тем яснее понимал: человеку не надо много. Так что я выбросил все ненужное, настроил отсчет шагов на смарт-часах с нуля и просто вышел за дверь. Так шагов становилось больше, а вещей меньше, и в какой-то момент я понял, что свободу не положишь в рюкзак.
Ну надо же. На каждый вопрос у него всегда есть идеальный ответ. Избавляющий еще от сотни вопросов.
– Думаю, стоит назвать это Философией К.
– Философией К? – смеется он.
– Ну да. Философия Кита.
Его взгляд опускается к моим ногам, и он хмурится:
– У тебя там кровь.
– Серьезно? – Я склоняюсь вниз. На щиколотке небольшой порез. Но мне не больно. Скорее всего, просто царапина от осколков разбившейся в отеле вазы.
– Идем, надо бы промыть.
Сначала мне кажется, что Кит тащит меня в туалет, и я гадаю, какой он выберет – мужской или женский, но ровно за метр до двери он сворачивает в комнату для пеленания младенцев: